Да. Я на самом деле считаю, что это даже лучше.

А что такое бошетунмай?

Это секрет.

Хорошо. Тогда такой вопрос. Наш руководитель сказал, что перестройка побеждает. Ваше мнение?

Я не могу сказать, что она побеждает. Пока.

А вы участвовали в выборах?

Нет, я не участвовал в выборах. Правда, не потому, что не хотел, а по другим причинам.

Сейчас, 14 мая, в Ленинграде будут перевыборы. Вы будете участвовать?

Я не буду там 14 мая, боюсь что.

А хотели бы быть?

Дело в том, что я довольно много все-таки… Я не хотел бы употреблять слово «работаю», но я занят своим делом. Я не очень-то в курсе того, что там, кто, выбирается не выбирается и так далее. Я хотел бы если голосовать, то за человека, чтобы я знал, кто это такой. Понимаете?

Если вас сравнить с плывущим на доске на волне (вы сейчас находитесь на волне) – вы не боитесь оказаться под волной?

Я не нахожусь на волне.

Но вас любят, большой ажиотаж вокруг вашего имени.

Это вопрос внешнего характера. То есть я для себя не нахожусь на волне. Я живу точно так же, как три года назад, пять лет назад.

Скажите, Виктор, каковы сейчас ваши отношения с официальной культурой, с официальными организациями? Потому что так или иначе вы все равно от них зависите, вступаете с ними в какие-то отношения как музыкант, как исполнитель.

Я от них не завишу никоим образом. И я стараюсь никогда ни от кого не зависеть.

Как вы думаете, вам удастся сохранить эту независимость?

Да, безусловно.

Скажите, чем вы можете объяснить появление таких групп и популярность их, как «Ласковый май» или «Мираж»?

Как вам сказать… Я на самом деле не вижу в этом ничего плохого. Было бы очень скучно, если бы, например, в кино существовали только серьезные авторские фильмы, а не существовали какие-то детективы, комедии и т. д. Существует некоторый популярно-развлекательный жанр, почему бы и нет?

То есть это не мешает?

Это просто другое дело. Это разные вещи.

Скажите, а кто или что для вас идеал?

…

Авторитет?

…Нет.

Ну а в своей музыке вы от чего-то отталкивались, на чем-то вы стоите?

Вероятно, стою. И я думаю, на том, что когда-либо слышал, что мне когда-либо нравилось. На это можно перечислять сто наименований или двести – все, что мне когда-либо нравилось.

Верите ли вы Горбачеву?

Сейчас подумаю… Понимаете, с появлением этого человека (не знаю, чем все это кончится), но что-то стало происходить. И я могу это только приветствовать. Я не знаю, насколько он лично сыграл в этом какую-то роль, либо это историческая необходимость. И чем все это кончится – тоже не знаю. Каждый человек надеется на лучшее.

Вы надеетесь?

Безусловно.

Скажите, Виктор, как вы сами оцениваете вашу работу в фильме «Игла»? Вы довольны ею?

Отчасти. С одной стороны, я доволен, я считаю, что это неплохо. С другой стороны, если я начну вам сейчас ее разбирать, то разнесу в пух и прах.

Вы сказали, что нет каких-то предложений сниматься в кино, которые бы вас устроили. Что вы имели в виду?

Что я имел в виду? Я не знаю, я всегда отношусь к вещам так: либо мне это интересно, либо мне это неинтересно. Вот, собственно, и все, что я имел в виду. Пока то, что мне предлагают, мне неинтересно.