77) Если обращающийся с каким-либо дивным мужем получает великую пользу от самого сего обращения; то тем более — непрестанно беседующий с Богом. Но мы не знаем надлежаще, сколько пользы бывает от молитвы, потому что невнимательно молимся и молитвы совершаем, не как заповедал Бог. Когда мы намереваемся говорит с кем либо из людей, которые выше нас, то наперед приводим в порядок и внешний вид свой, и положение тела, и одежду, и все, и потом уже вступаем в беседу: а когда приступаем к Богу, то зеваем, передвигаемся с места на место, оглядываемся, скучаем, и хоть иногда преклоняем колена, но мыслями блуждаем по торжищу. Когда бы мы с надлежащим благоговением приступали к молитве, помня, что с Богом имеем в ней беседовать, то узнали бы, еще прежде получения просимого, сколь великую пользу получаем от самой молитвы, яко молитвы. Человек научившийся беседовать с Богом в молитве, как должно беседовать беседующему с Богом, будет наконец как Ангел: душа его отрешается при сем от уз тела, так помысл его бывает высоковосходен, так переносится на небеса, так не внимает ничему житейскому, так становится пред самым престолом царским, хотя бы был беден, хотя бы слуга, хотя бы простец и неученый [5, 41].

78) Бог не требует от молящегося красоты речи и искусного сложения слов, но душевной теплоты и усердия. Если он в таком расположении изречет пред Ним благоугодное Ему; то отойдет от Него, все получив. Видишь, какое удобство? У людей бывает так, что приступая к кому-либо с прошением, нужно подобрать и особые слова. А здесь ничего такого ненужно; но имей ты трезвенный ум и ничто не помешает тебе быть близ Бога. «Бог приближаяйся аз есмь, глаголет Господ, а не Бог издалеча» (Иер. 23, 23); так что если мы далеки от Него, то причиною этому мы сами, а Он всегда близ есть. — Но что я говорю, что здесь не нужно заботиться об искусстве в слове? Часто не нужно бывает и голоса. Ибо, если и в сердце своем только изречешь Ему нужду свою и призовешь Его как должно, то и в таком случае Он услышит тебя. Так услышал Он Моисея, так услышал Анну [5, 42].

79) Вот угодный Богу образ молитвы! Приступив к Богу с трезвенным умом, с душею сокрушенною и потоками слез, не проси ничего житейского, будущего ищи, о духовном умоляй, не молись против врагов и ни на кого не держи злопамятства, изгони из души все страсти, сокрушайся о грехах, держи в порядке свое внутреннее, изъявляй готовность на всякую уступчивость и на то, чтоб язык свой обращать лишь на добрые о других речи, не вплетайся ни в какое дело, ни согласием, ни содействием, не имей ничего общего с общим врагом вселенной, т.-е. с диаволом. Ибо таким образом ты будешь праведным; а будучи праведным, услышан будешь, имея правду своею заступницею [5, 43].

80) «Ущедри мя и услыши молитву мою» (Пс. 4, 2). Что ты говоришь? Выше поминал о правде, а здесь обращаешься к щедротам и милости? — И какая тут может быть последовательность? — Великая и весьма сообразная с предыдущим. Ибо хотя бы мы сделали бесчисленное множество дел добрых, но услышаны бываем по щедротам и человеколюбию; хотя бы мы взошли на самый верх добродетели, но спасаемся все же по милости. Отсюда научаемся, что с правдою потребно иметь сердце сокрушенное. Если кто и грешником будет, но станет молиться со смирением, — что уже есть часть добродетели, — то многое может получить; напротив если кто и праведником будет, но приступит в молитве к Богу с гордостию, то лишится всех благ. Тому и другому научили нас своим примером мытарь и фарисей. Поучись у мытаря, не стыдясь взять себе в учители того, кто так прекрасно совершил дело молитвы, что всего достиг одними словами. Так как душа его хорошо была уготована; то и одно слово сильно было отверсти ему небо. Как же она была уготована? Он самого себя окаивал, ударял в грудь, и не дерзал даже очей возвести на небо. Если и ты таким же образом будешь молиться; то сделаешь молитву свою легчайшею пуха [5, 44].