34) Без Божия мановения и призрения на нас ничего доброго не войдет в души наши. Божие же мановение на наши нисходит труды и их добре облегчает, если видит, что мы любим молитву, часто к Богу обращаемся с прошениями, и чаем оттоле низойти к нам всякому благу. Почему, когда вижу я кого не любящего молитвы и не имеющего теплого и сильного к ней расположения, то из этого явным для меня бывает, что человек тот ничего благородного и высокого в душе своей не имеет. А когда вижу кого ненасытно емлющимся за богослужение и лишение частой молитвы почитающим одним из величайших потерь и ущербов, то удостоверяюсь, что он есть верный подвижник всякой добродетели, есть храм Божий. Ибо если «одеяние мужа, и смех зубов и стопы (поступь) человека возвещают яже о нем» (Сир. 19, 27), — по слову Премудрого; тем паче молитва и служение Богу есть знак всякой Праведности, будучи убранством некиим духовным и божественным, которое великое благообразие и красоту сообщает помышлениям нашим, жизнь каждого благоустрояет, не допускает держать на уме что либо неуместное и дурное, внушает благоговеинствовать к Богу, и чтить честь, коею Он благоволил почтить нас, научает отвращаться от всякого суеверного волхвования, изгоняет срамные и пустые помыслы, и душу всякого настраивает презирать плотские сласти. Сия единая гордость приличествует чтущим Христа, не рабствовать ничему срамному, но блюсти душу свою в свободе от всего и в непорочной жизни [2, 776—7].

35) Что без молитвы никак невозможно иметь сожительницею себе добродетель и с нею тещи путем жизни, думаю, для всякого само собою ясно. Ибо как бы кто стал подвизаться в добродетели, не приступая и не припадая часто к Тому, кто есть податель и дарователь добродетели? Кто бы даже желание быть целомудренным и праведным в себе постоянно питать был силен, не держа с удовольствием беседы с Тем, кто требует от нас и это, и еще большее того? Но я берусь доказать коротким словом, что молитвы (возродясь в нас или быв начаты нами), хотя бы застали нас преисполненными всяких грехов, скоро очищают от них. И в таком случае что будет более молитвы велико и божественно, если она окажется целительным врачевством для тех, которые болят душою? Се — Ниневитяне первые являются молитвою очистившимися от многих своих пред Богом грехов. Как только взяла их молитва (на свое попечение), тотчас сделала и праведными, — и город, привыкший жить в непотребстве, лукавстве и всяком беззаконии, быстро исправила, пересилив устарелые худые навыки, и небесные водворив законы, приведши с собою и целомудрие, и человеколюбие, и кротость, и попечение о бедных. Без этих добродетелей она и не водворяется в душе; но обыкновенно в какую душу вселяется она, ту делает полною всякой праведности, — настраивает ее на всякую добродетель, а всякое худо изгоняет из ней. Если б в то время кто либо из знавших хорошо Ниневию прежде вошел в нее, то не узнал бы этого города: так скоро перешел он от жизни непотребной к благочестию [2, 777].

36) Может быть кто-нибудь из ленивых и нехотящих усердно и тщательно молиться вздумает оправдывать себя словами самого Господа: «не всяк глаголяй ми: Господи, Господи, внидет в царствие небесное, но творяй волю Отца моего, иже на небесех» (Мф.7, 21). — На это скажу, что если б я почитал одну молитву достаточною ко спасению, то справедливо бы иной мог воспользоваться этими словами против меня. Но как я говорю, что молитва есть глава всех добродетелей, корень и основание спасительной жизни: то никто пусть не прикрывает своей к молитве лености такими словами. Ни целомудрие одно не может спасти без других добродетелей, ни попечение о бедных, ни благость, ни другое какое из похвальных дел; но надобно, чтоб все добродетели стеклись в нашу душу, а молитва чтоб как основание и корень лежала под ними. Как корабль и дом нижние части делают крепкими и сплоченными: так и жизнь нашу молитвы скрепляют; без них же ничего в нас не бывает доброго и спасительного. Почему св. Павел настоятельно повелевает нам прилежать молитве, говоря: «в молитве пребывайте, бодрствующе в ней со благодарением» (Кол.4,2); в другом месте — говорит он: «непрестанно молитеся, о всем благодарите: сия бо есть воля Божия» (Кол. 5, 17. 18): и в другом еще месте: «всякою молитвою и молением молитеся на всяко время духом, и в сие истое бдяще во всяком терпении» (Еф.6,18). Так многими и божественными словами увещавает нас в молитве сей вождь апостольский. Почему нам, ученикам его, надлежит с молитвою тещи путем жизни нашей и ею чаще орошать и напаять душу свою: ибо все мы не менее имеем в ней нужду, чем дерева в воде. Ни они не могут приносить плодов, если не будут впивать корнями своими воды, ни мы — источать многоценные плоды благочестия, если не будем напаяемы молитвами [2, 778—9].