Собственно, идея о «плохом» Царе Борисе не была произведением Н. М. Карамзина. За двести лет до него, ещё в начале XVII века, этот взгляд был как бы канонизирован в замечательном памятнике той эпохи — «Новом летописце », составленном около 1630 года и содержавшем изложение Русской истории с последних лет царствования Иоанна Грозного. «Летописец» сочинялся в кругах Патриарха Филарета — отца первого Царя из Династии Романовых Михаила Фёдоровича — и содержит очевидный отпечаток идеологической пристрастности. Именно в «Новом летописце» явно и открыто были сформулированы те обвинительные перлы о «коварстве», «лицемерии», «жестокости» Годунова, которые потом принял на веру Н. М. Карамзин и последующие. Там же впервые публично и «на века » было как бы канонизировано обвинение Годунова в организации убийства Царевича Дмитрия в Угличе в 1591 году.

Патриарху Филарету добрая память о Царе Борисе Фёдоровиче была не нужна и даже противопоказана. Он пережил «утеснения» боярского рода Романовых при этом Царе; забыть и простить того не мог. Убийство же 10 июня 1605 года Четвертого Русского Царя — Фёдора Борисовича Годунова, незамоленное и непрощёное, резало глаз, тревожило память, и его хотелось как можно скорее забыть, переложив грехи за Цареубийство на отца Убиенного — Царя Бориса Годунова. Поражает даже не столько сама позиция Филарета и иже с ним, а то, что «история по Филарету» оказала просто какое-то магическое воздействие на последующих «описателей истории»...

Вердикты Карамзина, как и многих других историков, совершенно игнорируют несколько важнейших обстоятельств. Борис Годунов был избран на Царство не путём интриг, которые никто и никогда не документировал, а волеизъявлением «Русской земли», избран на Земском соборе единодушно! Это одна сторона дела. Имелась и другая. Законное правопреемство царской власти за Борисом Годуновым всегда признавал и отстаивал первый Святой"* Русский Патриарх Иов (ок. 1525–1607), благочестие которого никогда не подвергалось сомнению.

Некоторые историки считают, что с воцарением Годунова в 1598 году началась эпоха Смутного времени, продолжавшаяся полтора десятка лет и закончившаяся только в 1613 году, когда на царство был призван юный Михаил Федорович Романов (1596–1645). Касательно финального рубежа Смуты, то здесь и споров быть не может; рубеж этот бесспорен. Что же касается начала Смуты, то её вряд ли справедливо датировать 1598 годом.

Первые годы после воцарения Царя Бориса в стране наблюдались политическая стабильность и динамичное экономическое развитие, а внешние враги Руси не угрожали. Как написал известный русский историк С. Ф. Платонов (1860–1933), «первые два года своего царствования Борис, по общему отзыву, был образцовым правителем Некоторые авторы вообще невероятно высоко оценивают историческую роль Третьего Русского Царя. Здесь в качестве своего рода парадокса можно привести высказывание одного из творцов и главных фигурантов другой Русской Смуты — 1917 года — А. Ф. Керенского (1881–1970), который заявлял, что «это был один из самых замечательных русских государственных деятелей допетровского времени.