— Впрочем, вам лучше было бы полежать в больнице, — сказал он. — Я предупреждал с самого начала: если бы вы прошли курс надлежащего лечения, я мог бы с большим оптимизмом говорить о вероятных сроках исцеления. А теперь мы лишь делаем то, что возможно в домашних условиях.
Рядом с ним вдруг появился мальчик. Доктор даже не слышал, как он вошел в комнату. Ему даже показалось, будто ребенок просто материализовался из темноты, соткавшись из темных атомов эфира сумрачной комнаты. В руке мальчик держал фотографию девушки лет шестнадцати или немного моложе. Судя по прическе и стилю одежды, снимок сделали давно. Он показал фотографию доктору, словно фокусник, внезапно извлекший с помощью ловкости рук выигрышную карту. Врач заметно побледнел.
— Не забывайте о своем поведении, доктор, — сказала Дарина. — Не забывайте, кто располагает свидетельствами о вашей последней кровавой операции. Если вы еще раз заговорите со мной таким тоном, то мы похороним вас рядом с той девицей и ее недоноском.
Ничего больше не сказав, доктор, не оглянувшись, покинул комнату.
И вот наконец Дарина, впервые с того дня, как та дрянная предательница ошпарила ее кипятком, встала с кровати. Она надела свободную, с широким воротом рубашку и теплые тренировочные брюки, хотя ноги ее оставались босыми. Едва ли такой наряд выглядел элегантно, но если бы Дарина выбрала рубашку с пуговицами, то не смогла бы легко снять ее через голову. Свободные штаны она также выбрала исключительно по причине удобства. По ее просьбе мальчик принес стакан бренди. Дарина посасывала его через соломинку, чтобы крепкий алкоголь не обжег поврежденные губы. Возможно, идея смешать алкоголь с болеутоляющими таблетками была не самой разумной, но Дарина, много дней мечтавшая сделать глоток чего-то покрепче, выпила совсем немного.
Мальчик устроился возле большой деревянной крепости и принялся играть с оловянными солдатиками. Среди них попадались пешие и конные рыцари, все в искусно раскрашенных мундирах. Флорес купила их ему в Праге, в киоске на Староместской площади. Продававший их мастер изготавливал также образцы средневекового оружия, латные рукавицы и шлемы, но ее внимание привлекли именно солдатики. Женщина выложила за них кучу денег: долларов шестьдесят или семьдесят в общей сложности. Мальчику в то время исполнился всего годик. Он жил под присмотром няни в Бостоне, и Дарина впервые оставила его после рождения, отправившись в Чехию, чтобы пройти по следам его предыдущей жизни. Она знала лишь, что в этой стране он провел завершающие дни и испустил последний вздох, пребывая в иной форме, перед началом новой жизни в другом обличье. У него стерлись воспоминания о тех днях, и поэтому он не мог вспомнить, от какой раны умер. Память могла вернуться с годами, но Дарина надеялась сама раскопать какие-нибудь сведения относительно произошедших там событий. Ей ничего не удалось обнаружить: их враги слишком хорошо замели следы.
Однако терпения ей хватало, и со временем мальчик будет отомщен.
Ее удивляло, как старая и новая сущности могут сочетаться внутри него. Сейчас он, как обычный ребенок, увлеченно играл с солдатиками, но тот же самый мальчик помог ей до смерти замучить Барбару Келли. В такие минуты верх брала его древняя натура, и он, казалось, с изумлением взирал на тот ущерб, что наносили его детские ручки.