И Андреа последовала за мужем.
Глава 10
Вчера я встречался в баре с Мариэль Веттерс и Эрни Сколлеем.
Этот ноябрь, похоже, вознамерился умереть плохой смертью. В начале месяца разразилась метель, предвещая долгую, холодную зиму, но больше никаких снегопадов не последовало. Более того, постепенно температура начала подниматься, а вскоре так потеплело, что по ночам в барах двери держали открытыми, дабы обеспечить хоть какой-то приток прохладного свежего воздуха. Сегодня наконец подул северный ветер, и дома в Скарборо из окна своего кабинета я наблюдал, как покачивается на наших болотах приглашенная ветром на танец высокая трава.
На столе передо мной лежал машинописный листок, который передала Мариэль. Он содержал всего семь имен: шесть мужских и одно женское. Напротив четырех из этих имен стояли денежные суммы в диапазоне от трех до сорока пяти тысяч долларов. Три других имени сопровождались словом «контракт», а за ними в двух случаях шло — «принят» и в одном — «отвергнут». Лишь одно имя показалось мне знакомым, и я проверил его по Интернету, где быстро отыскал данного субъекта. Арон Ньюман работал репортером в одной из нью-йоркских газет. Строча политические обозрения, он заимел, видимо, массу потрясающе полезных источников. Его популярность недавно пошла в гору благодаря ряду статей, обнародовавших связи одного женатого конгрессмена с парочкой девятнадцатилетних парней, которым он то ли платил, то ли зажимал плату за сексуальные услуги. Естественно, карьера конгрессмена отправилась псу под хвост, а его супруга еще подлила масла в огонь, не явившись на одну из его душещипательных пресс-конференций. Толпой легко управлять. Покажите ей кающегося грешника, прощенного супругой, и толпа тоже задумается о прощении, но покажите ей на трибуне одинокого кающегося грешника — и толпа начнет раздумывать, какой бы еще камень в него бросить. Напротив имени Ньюмена не значилось денежной суммы, но стояло четкое слово «принят».
Имя второго персонажа, Дэвиса Тейта, мне смутно о чем-то напоминало, а чудодейственный «Гугл» прояснил ситуацию. Тейт служил на радио замечательным диск-жокеем, широко известным в узких ультраправых кругах. Этот тип поливал грязью обычных консерваторов, которые отказывались без промедления ненавидеть любого, кто не походил на них по цвету кожи, вероисповеданию или сексуальной ориентации. Напротив фамилии Тейта написали букву «А» с тремя звездочками. Либо Дэвис Тейт считался отличным студентом, либо его куда-то приняли, причем приняли с необычным энтузиазмом.
Напротив одной из особ женского пола, Солин Эскотт, значился какой-то номер из двенадцати цифр. Но среди телефонных номеров такого не оказалось, а когда я попытался найти о нем информацию в Интернете, то ничего не получил, даже добавив к номеру имя и фамилию. Дальнейший поиск в Сети выдал горстку жительниц страны с именем Солин Эскотт, среди которых имелись банкирша, писательница и домохозяйка, погибшая в автомобильной аварии в октябре две тысячи первого года в Нью-Гемпшире, где-то севернее Милфорда.