На какое-то время, должно быть, Мариэль забылась сном. Она не могла вспомнить, когда в комнате выключили верхний свет и кто накрыл ее одеялом. Ей вдруг стало трудно дышать. Она попыталась изменить позу, но это не помогло. Рядом сидел уродливый ребенок и пристально смотрел на нее. Его бледное, с размытыми чертами лицо вызывало отвращение, так же как и жидкие волосенки и обезображенная опухолью шея. Он напоминал старика, уменьшившегося до размеров ребенка. Мариэль осознала, что, возможно, видела его во сне, и тот странный сон вызвал у нее чувство стыда. В том сне мальчик пытался поцеловать ее. Вернее, нет, не в прямом смысле поцеловать: его рот прилип к ней, как минога, втягивающая в себя добычу, и он начал высасывать воздух из ее легких, вытягивать из нее жизнь, но ему не удалось завершить этот процесс, потому что она была еще жива, еще дышала, хотя и с трудом.

«Просто дурной сон», — подумалось ей, но потом она вспомнила, что ощущала мягкость его губ, а во рту остался скверный привкус, словно в него попал кусок испорченного мяса.

Жуткий карлик улыбнулся, и у нее вдруг появились рвотные позывы.

— Дай ей воды, — бросила Дарина, не отводя взгляд от монитора.

Мальчик сходил на кухню и принес стакан воды. Мариэль не хотелось брать этот стакан, не хотелось, чтобы он вообще приближался к ней, но лучше уж потерпеть немного его близость, чем отказаться от воды, сохранив во рту тот гнилостный вкус, поэтому она выпила ее, и ручеек, стекая по подбородку, холодными каплями упал ей на грудь. Наконец, напившись, женщина откинула голову назад. Мальчик убрал стакан от ее губ, но продолжал стоять рядом, пристально наблюдая за ней.

У Мариэль заболела спина, и, приподнявшись, она села поудобнее. И тут же заметила красный мигающий огонек, прежде скрытый от нее столом. На автоответчике телефона высвечивался номер «1». Она вспомнила о пропущенном звонке и сообщении с показавшимся ей знакомым голосом.

Это же был голос того детектива!

Она слишком быстро повернула голову. Мальчик нахмурился и оглянулся через плечо.

— Еще воды, — попросила Мариэль. — Пожалуйста.

— Сделай то, что она просит, — велела Дарина. — Дай ей еще воды.

Но мальчик точно оглох. Поставив стакан на обеденный стол, он подошел к автоответчику и, склонив голову набок, словно бессловесное животное, стал разглядывать незнакомый объект. Затем, неуверенно вытянув бледный палец, нажал на клавишу воспроизведения.

— Пожалуйста! — вновь воскликнула Мариэль.

Дарина отвела взгляд от экрана.

— Что ты делаешь? — спросила она ребенка. — Я занимаюсь важной работой. Дай же ей воды, раз она просит. Пусть заткнется!

Мальчик отступил от телефона. Рука его опустилась.

Мариэль вжалась в подлокотник дивана и с подавленным судорожным вздохом прикрыла глаза.

С другого конца комнаты донесся гудок, и через мгновение послышался голос, низкий мужской голос:

«Привет, Мариэль! Говорит Чарли Паркер. Я просто хотел узнать…»

Остаток сообщения заглушил вопль такой дикой ярости и боли, какого Мариэль еще в жизни не слышала, и его дикость усугублялась тем, что орал ребенок. Чуть позже мальчик опять заорал, его спина круто изогнулась, шея напряглась так сильно, что, казалось, либо сейчас сломаются позвонки, либо опухоль на шее разорвется, извергнув кровавый гной. Дарина вскочила, уронив на пол ноутбук, но, несмотря на вопли, Мариэль слышала голос детектива, сообщавший, что он заедет поговорить с ней, поскольку появилась пара вопросов, которые ему хочется задать ей и Эрни.