Но Хачо, умудренный жизненным опытом, возражает сыну, что если даже они, армяне, не дадут, то те все заберут силой.

«…Кому жаловаться? Кто услышит наш голос? Те, которые назначены для уничтожения зла и должны защищать правду, все разбойники, начиная с вали и паши до последнего мюдира и каймакама. Разбойники живут как братья, они, как говорится, собака собаке родня. Ты сам слышал, что эрзерумский вали вместо того, чтобы заковать в цепи разбойника Фаттах-бека, подарил красивого коня этому злодею, наводнившему целый край кровью и слезами».

Резко критикуя нелепую «теорию» клерикально-консервативной публицистики об «исламе — хранителе евангелия», Раффи в лице одного из героев романа, Левона Салмана (Дудукджяна), разоблачает самую сущность политики султанизма и способы ее осуществления. Мы, — говорит Салман, — до сих пор наивно думали, что творящиеся в Западной Армении безобразия, варварства и грабежи просто случайность; не знали, что они тайком диктуются и поощряются чиновниками. Мы обвиняли правительство, — продолжает Салман, — в слабости, в том, что оно не может сдержать своих диких подданных, но выяснилось, что правительство само разжигает их варварские страсти для уничтожения христиан, — для «этого убийства Турция избрала удобнейших палачей — курдов и черкесов».

Турецкое правительство, разъясняет Раффи, боясь потерять некоторые восточные провинции, стремилось по заранее продуманному плану обескровить армянский народ, а в дальнейшем — и окончательно уничтожить его, чтобы сказать: «В Армении нет армян». В романе приводится ряд фактов, разоблачающих политику султанских погромщиков. Выводы Раффи были правильны, и это придает роману глубоко реалистический колорит. В дальнейшем, в годы первой мировой войны, при попустительстве и прямом поощрении империалистических государств Турция смогла осуществить свой чудовищный замысел: вся Западная Армения (более 3 миллионов человек) была насильственно переселена или же уничтожена. Лишь части армян удалось спастись бегством в Восточною Армению или в другие страны.

Создав образ Фаттах-бека, Раффи показал, насколько правильно понимал он современную ему действительность, насколько реалистически смог отразить ее в романе. Прекрасно владея искусством «показа», Раффи не довольствуется обрисовкой основных черт героя. Он обращается к таким подробностям, которые придают образу наибольшую жизненность. Писатель показывает бека не только в столкновении с семьей Хачо, но и в домашней обстановке (история с ограбленными торговцами, беседа с турецким чиновником, приведшим коня — подарок вали, сцена ревности жены Хуршид и т. п.).

Томас-эфенди — другой отрицательный персонаж, выведенный Раффи, который, можно сказать, в художественном отношении является самым совершенным в романе. Этот образ придает произведению историческую достоверность уже потому, что Томас-эфенди, как чиновник, представляет собой воплощение беспорядочной государственности турок.

Эфенди — мюльтезим, то есть сборщик казенных налогов и податей. Таких тунеядцев Раффи считает гораздо большим злом для крестьян, чем дикие разбойники, подобные Фаттах-беку. Томас-эфенди — это болтун и мошенник; низенького роста, с косыми глазами и вкрадчивым голосом, он производит на всех отвратительное впечатление. Члены семьи Хачо ненавидят его за страшную жестокость и бессердечие. Он разъезжает по селам с двумя полицейскими, избивает крестьян и выколачивает желаемое ему количество налогов. Постоянно говоря о своих связях с султаном и высокопоставленными чиновниками, чтобы вселить в крестьянина страх, он жестоко расправляется, с теми, кто пытается защитить свои права.