— А я, значит, хулиган?
— А нет?
— Хм…
Его «хм» отозвалось вибрацией внизу живота и приятным теплом на шее.
— Мне нравилась твоя молчаливая настойчивость. Это так… по-мужски. Когда мужчина делает. Не болтает.
— И в чем тогда токсичность? В моем понимании это подавление, когда один угнетает второго. Разновидность абьюза. Да, я поступил с тобой некрасиво, там, в поселке, но…
— Нет, — Ирина перебила его. — Ту ночь я не то, чтобы простила… Я же видела, как ты сопротивлялся, — ей нравилось, что они обсуждали прошлое. — Я больше злюсь на Ивана. Опять же… Меня больше тревожит другое.
— Что?
— Ты решил, что мне пора забеременеть.
Ей показалось, или он на самом деле хмыкнул?
— Я тебя услышал. Родим первенца, по поводу второго будем говорить. Я обязательно тебя выслушаю, девочка, и… приму решение.
— Эй! — запротестовала Ирина, уже сама с трудом сдерживая смех. Повернулась, чтобы возразить более основательно, но не смогла.
Мужчина поймал её губы своими.
— Да шучу я, шучу.
— Дима, подожди! Я серьезно!
— И я серьезно.
— А если я уже беременна?
Антрацитовые глаза заволокло поволокой.
То ли пар тому виной, и она видела не то, что было на самом деле, то ли… всё было правдой.
— Значит, я буду самым счастливым отцом. А ты — моей девочкой.
Глава 19
Полтора месяца спустя…
— Я не хочу. Я… Дима, у меня паника. Сделай что-нибудь. Пожалуйста.
— Сядь. Во-от так. А теперь посмотри на меня. Внимательнее. Лучше?
— Нет.
— Ира-а-а…
— Я не уверена, что хорошо выгляжу. Это первое. Второе. Я не уверена, что понравлюсь твоим родителям. А мне важно им понравиться. Третье! Я не уверена, что за ужином сделаю всё правильно, столовый этикет — пока для меня вещь сложная и непостижимая.
— И это всё?
Дмитрий подошел к ней, развернул к себе кресло, на котором она сидела, и заглянул в глаза Ирине. Та попыталась улыбнуться, но из-за переживаний о том, как пройдет сегодняшний вечер, у неё немели мышцы.
Дима заключил её ладони в свои и сразу же нахмурился.
— Почему руки холодные?
— Нервничаю.
— Это зря.
Он склонился и начал неспешно дуть, согревая нежные ладошки будущей жены.
Разнервничалась, маленькая. Переживает.
Он бы тоже переживал. Да и переживает, чего уж тут.
— Мама заочно уже тебя любит. Просто за то, что я на тебе женюсь, а значит, в её понимании — буду меньше чудить. То есть экспериментировать. И вообще женатые мужчины остепеняются. Батя тебя тоже полюбит. Хотя… Нет, обойдемся симпатией. Я ревновать буду.
— Ревновать? К отцу? Дима, ты… У меня слов нет.
— А всё по-че-му? — на дне мужских глаз появились уже знакомые чертята. — Потому что кто-то отказывается признаваться в своих чувствах ко мне.
Ирина демонстративно громко хмыкнула.
— Ты сам всё решил. Сам озвучил. Так что…
— Поэтому я буду ревновать тебя к каждому… — уголки губ Димы дернулись, он старательно сдерживал улыбку. — Хотел сказать «столбу», в последний момент передумал. Отец всё же не столб. И брат — тоже.
— Дим… Мне точно это платье идет? Оно не слишком… слишком?
— Оно прекрасно. Как и ты.
Она смотрела на него. Потом перевела взгляд на их переплетенные пальцы.
— Знаешь, я так хотела познакомиться с твоими родителями… Это естественное желание любой девушки.