— Наверное. Не суть.

— Как не суть? Это сумасшедшие деньги! Даже если я дом продам и всё, что у нас с Олегом есть, я…

— Ир, не передергивай. Ничего тебе продавать не придется. У тебя есть я. Ещё не поняла?

Она поняла.

Он по глазам видел. На самом дне плескались её эмоции, и они задевали Дмитрия.

— Помоги, Дим, пожалуйста… И я…

Дмитрий, чувствуя, что снова закипает, резко прервал её.

— Лучше не продолжай. Не надо, — он запустил пятерню в её волосы и слегка потянул назад, чтобы лучше видеть. Всю её.

Такую нежную…

Его самого начинало потряхивать от её беззащитности. От мысли, что, не окажись он рядом, она растерялась бы? Куда бы пошла? Как начала бы вытаскивать брата? А то, что она начала бы, он не сомневался. Ревность, совершенно не обоснованная, снова полоснула внутренности. Она губительно сказывалась на восприятии происходящего, туманила разум и пробуждала жестокость. Это непозволительно. Тем более, в отношении Ирины! И ревновать не к кому… Не к брату — точно.

Но то, как она о нем переживала, заботилось, не могло его не задевать.

Девочка пустила в его кровь корни намного глубже, чем могла предположить. Она даже не догадывалась, какие страсти бушевали у него в груди. И наивно полагала, что, единожды переспав с ним, сможет вернуться к прошлой жизни.

Нет. Никогда.

Он присвоил её себе. Раз и навсегда.

И будет присваивать каждую ночь.

Его всё больше и больше крыло нежностью в отношении неё. Её боль отражалась и в нем. Уже хотелось сорваться в Мексику и встретиться с теми, кто причастен к истории её брата. Дмитрий пока не знал подробностей. Иван, возможно, уже и подсуетился. Тому лишь бы повоевать. Мало своей корпорации, новейших технологий, оружия, которое никогда не поступит на вооружение ни одной страны. Вано всегда мало. Если бы отец его периодически не тормозил, брат уже побывал бы во всех горячих точках мира.

Мама несколько раз ругалась с Ваней. Ей категорически не нравилось, чем занимается сын.

Точнее, сыновья. Работа их ей тоже не нравилась.

Мама… такая мама.

Они с Ириной чем-то схожи. Да, определенно.

Дмитрий не сомневался, вот Ирина маме понравится.

— Ты сказал, что загранпаспорт сделаешь… Как? Там же где-то месяц или что-то около того ждать? — Ирина дрожала в его руках.

Второй рукой он гладил её по спине. Его прикосновения были нацелены на то, чтобы успокоить. Дать уверенность, что всё будет хорошо. Но его самого лихорадило. Любую другую давно опрокинул бы на спину и уже ноги уложил бы себе на плечи, яростно врываясь в сладкую, влажную тесноту.

— Мы вылетим завтра. Край — послезавтра. Как только нам дадут воздушное пространство.

Она нахмурилась, явно не понимая, о чем он.

— Не бери в голову. Давай ты успокоишься, ладно, Ириш?

— Дим, ты, правда, поможешь?

Её сомнения тоже ему не нравились. Она не должна в нем сомневаться! Никогда!

Как-то тяжело давался разговор.

Вместо ответа он склонил голову и прикоснулся к её губам.

Легко…

Потому что устоять не смог.

Губы Ирины оказались солеными от слез. И ещё хранили запах кофе. Ему нравилось. Он целовал осторожно, сам поражаясь себе.

У него с первого дня в отношении этой девочки что-то шло неправильно. Не помня себя, охранял её. Берег. Оберегал. Два совершенно разных понятия. Сколько раз он мог её взять силой? Ира даже не представляла. Прижать к стене, сорвать джинсы вместе с трусами, рот ладонью закрыть — и вперед.