А предупреждение было верным, ступеньки будто вели в бездну, интересно, насколько же глубоко вниз она спустилась. Наверное, глубоко, очень глубоко, только ведь нет никаких указателей, никаких обозначений, – а все та же ведущая вниз монотонно спиральная лестница. На глаза попался окурок сигареты, похоже, что его совсем недавно бросили и придавили. Она заметила, что становится темнее. Все дальше и дальше от лунного света. Казалось, что теперь этот свет излучали кафельные плитки, и чем дальше вниз, тем становилось все холоднее.
Вдруг она почувствовала, как чья-то рука резко сдавила ее шею. На долю секунды она взбесилась, но тут же страх парализовал ее.
Нет-нет. Не меня. Пожалуйста, не меня.
Сэм отпрянула назад так резко, что казалось, ее позвоночник вот-вот сломается, и она взвыла от боли. Она ощущала что-то страшное на своей шее, что проталкивается внутрь, ломает хрящи, перекрывает дыхание, душит. Жесткая, грубая рука зажала ей рот, больно притискивая ее губы к передним зубам, и она почувствовала на языке солоноватый привкус крови. Сэм яростно пыталась укусить эту руку, зажимающую уже не только рот, но и нос. От руки пахло луком.
Как от Слайдера.
Пожалуйста, Господи, пусть это окажется Слайдер. Господи, ну пожалуйста, пусть это будет сном и я смогу проснуться.
Она услышала, как открылась какая-то дверь, и поняла, что ее тащат непонятно куда. Она попыталась отбиваться ногами, хотела высвободить рот и закричать, но ноги беспомощно скользили, не находя опоры под собой. Ее продолжали тащить, потом вдруг яростно изогнули дугой назад, и вопль боли застрял у нее в горле.
Свет полностью угас, и она услышала лязг закрывающейся двери. Наступила кромешная мгла. Она осталась наедине с напавшим на нее.
Она слышала его дыхание, хриплое и неравномерное. Злорадное.
Помогите же мне. Пожалуйста. Не дайте этому случиться!
Сэм почувствовала, как его рука, грубая и мозолистая, скользит вверх по ее бедру. Она отчаянно отбивалась, но безрезультатно. Между тем пальцы добрались до самого верха ее бедер, бесцеремонно завозились в лобковых волосах и принялись протискиваться дальше, глубоко внутрь ее, полосуя ее своими ногтями, как ножом. Ей хотелось заорать, но страшная рука по-прежнему стискивала ее рот.
О Бог мой, нет, ах ты, ублюдок, отпусти меня. Нет. НЕТ!
Затем она почувствовала, что ее трусики сдергивают вниз, и услышала, как они рвутся.
Она снова попыталась кусаться, попробовала вывернуться, но он держал ее как в тисках, и каждое движение причиняло ей мучительную боль. Широко раскрытыми глазами она таращилась в темноту. Вдруг в комнате послышался щелчок, а потом непонятный свистящий звук. Думай. Думай. Бога ради. Защищай себя. Сделай ему больно. Ткни ему пальцами в глаза. Прямо в глаза. Но как попасть в них в кромешной тьме?
Ей слышно его дыхание, тяжелое, с хрюканьем, как у свиньи. Снизу, вдоль ног до самого живота потянуло холодом, сквознячком, а потом эти пальцы вонзились внутрь ее еще дальше, с такой силой, что чуть не разъяли ее на части. Она услышала отрывистый щелчок какой-то кнопки и звук расстегивающейся «молнии». Ее противник действовал медленно и осторожно – готовился.