Хэлен пробиралась среди ребятишек, раздавая лакомства.

– А там внутри сидит настоящий мужчина.

– Нет, никто там не сидит.

– А откуда ты знаешь?

– А я видел.

– А как же ты мог увидеть? Ты не такой уж высокий.

– А вот и высокий!

– А вот и нет!

Одна маленькая девочка, закрыв руками глаза, сидела отчужденно, немного в стороне от остальных.

Сэм вышла из кухни. Ее свекровь по-прежнему пялилась в зеркальце своей пудреницы, накладывая на физиономию очередной слой макияжа, тоненькая струйка дыма поднималась из кучи окурков со следами губной помады, лежавших около нее на подносе.

– Джоан, – сказала Сэм, – там вот-вот начнется представление с «Панчем и Джуди». Вы не хотите посмотреть?

– С «Панчем и Джуди», дорогая? – Джоан нахмурилась. – Нет, я предпочитаю остаться здесь. Моя губная помада немножко смазалась.

– Да нет, она смотрится очень хорошо. Уверена, что Ники вы понравитесь, если заглянете туда.

Свекровь снова принялась рыться в сумочке, как собака, выскребающая из земли кость.

Из гостиной донеслись взрывы смеха.

– Я загляну к вам через минуту.

Сэм прошла по коридору и остановилась в дверях гостиной. Взгляд наткнулся на часы в стиле 20-х годов на каминной доске. Уже почти четверть пятого.

16.15 – эти цифры напоминали ей о чем-то.

– Уби-уби, джуби-джуби! Ну и кто же тут гадкий мальчик?

– О нет, не я! – пронзительно запротестовал Панч, его остроконечная шапочка и крючковатый нос появились над краем крошечной сцены.

– Уби-уби, джуби-джуби! Гадкий, гадкий, гадкий!

Эти слова вызвали в ней волну тревоги.

– О нет, нет, не я!

– Нет, это ты! – пронзительно завизжала миссис Панч, разодетая в пышное платье, пританцовывая и подпрыгивая.

– О нет, не я!

– Нет, это ты!

– Ну скажите, ребята, я ведь не гадкий, ведь нет же?

– Нет, гадкий!

Сэм смотрела на море детских лиц: некоторые ухмылялись, у кого-то изо рта торчали палочки с леденцами. Девочки в праздничных платьицах, мальчики в нарядных, но перепачканных рубашках и коротких брючках, тоже успевших помяться в бурных играх. Какими людьми они станут, когда вырастут? Уже сейчас можно отличить кротких и напористых, хулиганов и мыслителей. Господи, ведь им всем предстоит пройти долгий путь, прежде чем… прежде чем что? Прежде чем они смогут понимать? Посмотрите на меня… я вот взрослая… мне тридцать два… а я совсем не понимаю… Быть может, жизнь вообще нельзя понять? Может, в ней есть что-то другое. Мы все так заняты, заглядываем не в те шкафы и упускаем суть дела. Эти детишки тоже в один прекрасный день превратятся в старых неудачников и по-прежнему будут открывать и закрывать не те шкафы? Рыться в сумочке в поисках… сигарет? А может… ключа к жизни? Как мать Ричарда на кухне? Нет, не надо больше. Мы вступаем в эпоху Водолея. И все имеет СМЫСЛ. Новое ПОНИМАНИЕ!

– Эй, ребятишки, помогите-ка мне. Если вы считаете, что я не гадкий, то кричите вместе со мной, хорошо? О НЕТ, НЕ Я!

– О нет, не ты! – раздался нестройный хор голосов, неуверенных, слегка смущенных.

– Не слушайте вы его! – завизжала миссис Панч. – Скажите: «ДА, ЭТО ТЫ!»

Сэм пристально посмотрела на счастливое лицо Ники. Он отличный паренек, подумала она, такой внимательный, даже сейчас видно, что из него вырастет заботливый человек.