Ее охватила дрожь.

Пустота. Такая же пустота, которая ей снилась, когда раздавили и выбросили за обочину тот «мерседес».

Пустота, где она больше никогда не увидит Ники.

И Ричарда тоже.

И вообще никого.

Ужас волной прокатился по ней. Полчаса… Полчаса – это все, чем вы располагаете, если вы угодили в ловушку при сходе лавины. А после вы, собственно, принадлежите царству мертвых.

Где она? Далеко внизу? На какой глубине?

Со всех сторон холод.

И тишина.

Да, это смерть.

Она опять попыталась пошевелиться. Правая рука вроде бы свободна, но что-то сдерживало ее.

Ремешок лыжной палки. Она согнула руку, высвободилась. Теперь можно дотронуться до лица. Она пробежала пальцами по лбу, по носу, рту… Да, это я. И я жива. Она коснулась щеки. Очень больно.

А где же верх, как я лежу-то?

Раньше они так много разговаривали о лавинах. Шутили по их поводу. Обсуждали, что делать, если попадешь в нее. Говорят, что от страха ты мочишься под себя. Так вот собачки тебя там и находят. По этому запашку.

Она поинтересовалась, а не случилось ли это с ней?

Ах, как неловко. Найдут тут тебя, как какую-то…

Поплевать. Кто-то говорил, что надо поплевать. Если плевок приземлится тебе на физиономию, то поймешь, где верх. Она плюнула. Слюна шлепнулась на лоб.

– Помогите мне! – закричала она. – Я здесь! Здесь!

Но по тому, каким слабым оказался звук ее голоса, она поняла, что он вместе с ней пойман в ловушку этой могилы.

«А я ведь могла бы быть без сознания, – подумала она. – Меня могло бы оглушить до потери сознания, что позволило бы мне, по крайней мере, умереть не просыпаясь».

Какая-то капелька упала ей на лицо. Потом другая. Тающий снег.

А где был Андреас? Ричард? Не погребен ли и Ричард тоже этой лавиной?

Они находились в стороне от лыжни, внизу на склоне горы. Да заметил ли вообще хоть кто-нибудь эту лавину? Она подняла руку вверх и попробовала толкнуть снежный потолок. Твердый как камень. Она попыталась поскрести рукавицей. Но та только без толку скользила.

«Лыжная палка», – вспомнила она и вцепилась в палку. Но та и не пошевелилась.

Нужно что-нибудь острое, металлическое. Должно же здесь быть что-нибудь!

Сэм стянула рукавицу зубами. Новая капля упала на лоб. Поскребла снег пальцами. Холодные крупинки падали на лицо, попадали в глаза. Защитные очки, должно быть, слетели, внезапно она пожалела, что потеряла их. «А может быть, они их найдут? Может быть, они найдут их, даже если не найдут меня?

И опознают по моим очкам».

Рука замерзла. Сохраняй тепло! Она с трудом подергала лыжную палку туда-сюда, но палку заклинило. Она закрыла глаза, потыкала кулаком снег над головой, прислушиваясь к мягким звукам своих ударов. Приятно производить хоть какой-нибудь шум. Разорвать эту мрачную тишину.

А можно ли дышать сквозь лед? Сколько вообще воздуха в ее распоряжении?

Она услышала легкий шум, словно горсточкой гальки швырнули в окно. Прямо над ней.

Ее сердце так и запрыгало. Они нашли ее. Нашли!

А потом – ничего. Только какое-то слабое эхо. Это могли быть чьи-то шаги в нескольких ярдах отсюда, а может быть, взрыв на довольно большом расстоянии.