– А вот допустим меня такой накидкой накрыть? – Дед с некоторой опаской гладил на вид невесомую ткань, – Я ведь тоже невидимым стану?

– Стал бы, если бы пулями в ней отверстий не понаделали, а в наших условиях отремонтировать это невозможно. Да и необходимости нет. Кому надо, те и под накидкой тебя увидят. Тут другие накидки нужны. Надеюсь, Шериф достанет материал.

– Что ж вы одну накидку на все случаи сделать не можете, я что, как лук в пяти накидках должен ходить?

– Абсолютная невидимость невозможна. Да и не нужна она на вашей планете.

– Ага, не нужна. Вон те тоже так думали, лежат сейчас отдыхают. Мы из них теперь самогонные аппараты делаем.

– Ох, дед, дед, – казалось, что Гамлет тяжко вздохнул. Понятно, что данное действие для робота невозможно, но ощущение было полное, – Задача вас поработить или уничтожить не стоит. Проблема совсем в другом. Даже пеленатели, что тихо лежат перед нами, и то действовали максимально аккуратно. Никто не пострадал. Дело в том, что для всех ясно, что здесь потенциальный поток филония огромен. Нет смысла что-то менять, тем более что любое грубое вмешательство может этот поток прекратить. Проблема только с доставкой.

Темная, почти коричневая жидкость тонкой струйкой покидала пыльную, лишенную этикетки бутылку. Прямо на лед в массивный как пресс-папье стакан. Нет, при ближайшем рассмотрении кривая этикетка на бутылке все же была, но изготовленная из странной, желтой от ветхости бумаги, без художественных излишеств, присущих для любого спиртного, с непонятными, затертыми надписями, сделанными от руки.

– Вот зря ты от напитка отказываешься, – изящная мужская рука с ухоженными ногтями поставила бутылку в шкаф, который, казалось, был сделан из единого куска дерева, на полку рядом с гипертрофированно-огромной колбой “песочных”, с мелкими алмазами вместо песка часами, – Такое ты не купишь нигде! Я специально в Шотландию… Есть там в горах одна деревенька.

– Да-да, знаем. Юные девушки проращивают ячмень босыми ногами, – невысокий коренастый мужчина разглядывал панораму залива, открывающуюся с тридцатого этажа, – Я тебе таких историй…

– Да дело-то не в историях, – высокий, подчеркнуто утонченный мужчина был прямой противоположностью своего собеседника, – ты не пробуй, ты хотя бы только понюхай.

– Да не пью чайными ложками, – Коренастый зачерпнул льда из серебряного ведерка и протянул к Утонченному здоровенный стакан, – уговорил, плескани-ка.

Ветхая этикетка второй раз за день увидела бескрайний залив, чего с ней не случалось уже очень давно.

– Да не жмотись, лей. Что ты как в глаза закапываешь. Съездишь еще в свою Шотландию. Лишний повод тебе.

– Такое не пьют так!

– А я тебе об этом и говорю, – Коренастый циничным залпом выпил предложенное. Утонченный поморщился, – Давай нажремся! Вот так как прежде. С разбитыми машинами, стрельбой, драками. В соплю, в жижу. А то смотрю на твой маникюр, манеры, тьфу, противно! Спустись на землю. В провинцию съезди. Знаешь хоть, как там сейчас?

– Как?

– Не поверишь, с бабами спят до сих пор! – Коренастый цинично заржал, радуясь древней шутке.