– Да уж, – коротко откликнулся Мелроуз. – Ну, с вами мы еще поговорим.

Он прошел прямо в библиотеку. В библиотеке его приветствовал почтительным поклоном грузный, с военной выправкой человек. Это был инспектор Куртис.

– Скверное дело, сэр. Я все оставил как было. На орудии никаких отпечатков. Кто бы ни был убийца, он свое дело знает.

Мистер Саттерсвейт взглянул на фигуру человека в кресле, который лежал, уткнувшись лицом в большой письменный стол, и торопливо отвел глаза. Убили его ударом сзади, раскроив череп. Зрелище было не из приятных.

Орудие убийства лежало рядом на полу, бронзовая статуэтка фута в два высотой, с основанием еще влажным и красным от крови. Мистер Саттерсвейт склонился над ней с любопытством.

– Венера, – тихо сказал он. – Надо же, его сгубила Венера.

Сколько пищи для романтических размышлений!

– Окна, – сказал инспектор, – были закрыты и заперты. – Он многозначительно замолчал.

– Следовательно, убийца не посторонний, – нехотя сделал вывод главный констебль. – Что ж… Что ж, посмотрим.

Убитый был одет в костюм для гольфа, а возле большого, обитого кожей дивана стола сумка с клюшками.

– Он как раз только что вернулся, – сказал инспектор, проследив за взглядом полковника. – В пять пятнадцать. Стол для чая дворецкий накрыл ему здесь. Лакею он велел принести домашние туфли. И, насколько нам известно, лакей этот и есть последний, кто видел сэра Джеймса живым.

Мелроуз кивнул и оглядел письменный стол.

Почти все на нем было разбито и перевернуто. Первыми бросались в глаза большие эмалевые часы, лежавшие на боку посередине.

Инспектор откашлялся.

– Хоть тут нам немного повезло, сэр, – сказал он. – Видите, часы-то остановились. Остановились в половине седьмого. Значит, это и есть время убийства. Просто подарок для нас, да и только.

Полковник внимательно осмотрел часы.

– Да, действительно, будто для нас, – сказал он и помолчал. – Как вы изволили заметить, инспектор, действительно будто подарок. Черт побери! Не нравится мне это.

Он перевел взгляд на своих спутников. На мистера Кина он взглянул с надеждой.

– Черт побери! – сказал он. – Все как-то слишком удачно складывается. Вы же меня понимаете. На самом деле так не бывает.

– Вы хотите сказать… – начал мистер Кин и тоже помолчал. Потом закончил фразу: – …что часы на самом деле так не падают?

Мелроуз молча взглянул на него, на часы, лежавшие на столе с видом жалким и трогательным, какой появляется у вещей, утративших вдруг неожиданно для себя чувство собственного достоинства. Полковник почтительно и осторожно вернул часы в подобающее им положение. И вдруг с силой ударил по столу. Часы подпрыгнули, но остались стоять. Мелроуз ударил снова, и на этот раз медленно, будто нехотя, часы повалились навзничь.

– Во сколько обнаружили тело? – резко спросил полковник.

– Около семи, сэр.

– Кто обнаружил?

– Дворецкий.

– Пригласите его, – сказал Мелроуз. – Нужно с ним поговорить. А где, кстати, леди Дуайтон?

– Леди вынуждена была лечь в постель, сэр. Горничная говорит, она не в себе и не желает никого видеть.

Мелроуз понимающе кивнул. Инспектор отправился на поиски дворецкого. Мистер Кин задумчиво смотрел на огонь в камине. Мистер Саттерсвейт пристроился рядом. Несколько минут он, мигая, смотрел на мерцающие поленья, но вдруг внимание его привлек небольшой предмет на решетке. Мистер Саттерсвейт наклонился и поднял маленький гнутый осколок.