Я стоял на песке вдалеке от крыльца с низкими бетонными перилами, но при свете меня вполне можно было разглядеть.

– Лестат, – прошептал он. Его лицо просветлело. Он немедленно поднялся и направился ко мне знакомой грациозной походкой. – Слава Богу, ты пришел.

– Думаешь? – спросил я. Я вспомнил тот момент в Новом Орлеане, когда я смотрел, как суетливо выбегает из Кафе дю Монд Похититель Тел, и решил, что с другим человеком внутри это тело сможет двигаться, как пантера.

Он хотел обнять меня, но когда я застыл и чуть-чуть отодвинулся, он остановился и сложил руки на груди – жест, принадлежавший, казалось, всецело этому телу, так как я не помнил, чтобы видел его до Майами. Эти руки были тяжелее, чем его прежние руки. И грудь шире.

Она выглядела ужасно голой. А глаза – чистыми и неистовыми.

– Я скучал по тебе, – сказал он.

– Правда? Несомненно, ты здесь не отшельником живешь.

– Нет, с остальными я, на мой взгляд, встречаюсь даже слишком часто. Чересчур много званых ужинов в Бриджтауне. Несколько раз приезжал и уезжал мой друг Эрон. И другие члены здесь бывают. – Он сделал паузу. – Я не могу выносить их общество, Лестат. Я не могу находиться в поместье Тальботов со слугами и притворяться, что я сам себе кузен. В том, что произошло, есть нечто отвратительное. Иногда я не могу смотреть в зеркало. Но об этой стороне мне говорить не хочется.

– Почему же?

– Это временный период, период адаптации. Шок в конце концов пройдет. У меня еще столько дел. Как же я рад, что ты пришел, я чувствовал, что ты придешь. Сегодня утром я чуть не уехал в Рио, но у меня появилось отчетливое чувство, что вечером придешь ты.

– Ну и ну.

– В чем дело? Почему такое мрачное лицо? Почему ты злишься?

– Не знаю. В последнее время мне не требуются причины, чтобы злиться. Я должен бы быть счастлив. И скоро буду. Так всегда бывает – все-таки сегодня важная ночь.

Он пристально посмотрел на меня, пытаясь вычислить, что я имел в виду, или же, что более важно, как правильнее ответить.

– Заходи в дом, – наконец сказал он.

– Может, посидим в тени, на крыльце? Мне нравится бриз.

– Конечно, как скажешь.

Он зашел в комнатку, чтобы взять бутылку виски, налил себе выпить и присоединился ко мне за деревянным столиком. Я только что уселся на один из стульев и смотрел прямо в море.

– Так чем ты занимался? – спросил я.

– С чего же мне начать? – спросил он. – Я постоянно делаю записи – стараюсь описать все мелкие ощущения, новые открытия.

– Остаются ли сомнения в том, что ты прочно закрепился в этом теле?

– Никаких сомнений. – Он сделал большой глоток виски. – И, видимо, никаких ухудшений не наблюдается. Знаешь, я ведь этого боялся. Боялся даже когда в этом теле был ты, но не хотел говорить. У нас и без того было достаточно причин для беспокойства, правда? – Он повернулся, посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. И тихим потрясенным голосом добавил: – Ты смотришь на человека, которого знаешь изнутри.

– Да нет, не особенно, – ответил я. – Расскажи мне, как ты справляешься с восприятием посторонних… тех, кто ни о чем не догадывается. Как женщины, приглашают тебя в спальни? А молодые мужчины?