- Отвези в МУР, передай генералу, скажи, мол, от полковника Гурова. Вскоре привезут еще одного. Я заеду в Министерство, отпишу своему начальству рапорт и приеду в МУР, - сказал Гуров, оглядел двор, увидел валявшуюся на земле бутылку. - Подбери, скажи, нужны "пальцы", и передай в лабораторию, пусть определят химический состав содержимого.
- Слушаюсь, - лейтенант явно обиделся, принес из машины газету, забрал бутылку и уехал.
Во всей этой суматохе сыщик не заметил толкавшегося на противоположной стороне Кубу. Гуров в тот день работал плохо.
Но и старый рецидивист тоже был хорош. Вместо того, чтобы при первом "атас" исчезнуть, он досмотрел весь спектакль до конца, стоя у витрины, отирал ладошкой мокрые от пота волосы. Он растерялся, не мог понять, как это он, законник, так крепко лопухнулся. Как проглядел такое количество ментов, да явно не простых, козырных сыскарей? И что он теперь скажет корешам, которые его план одобрили и дали парней и технику?
Куба проводил взглядом скрывшуюся за угол статную фигуру явно главного мента, подумал: а он сильно "мажет" на сыскаря Гурова. Уголовник приободрился, теперь есть чем прикрыться. Никакой валет против козырного туза не пляшет. Скажет, налетел, как на трамвай, пусть осудят. О сыскаре Гурове дважды на сходках "базар" поднимался. Одни говорят, вынести ему приговор, организовать бригаду и кончить. Другие в лоб идут, говорят, мол, мы делаем свое дело, он - свое. Ни один из его "крестников" зла на мента не имеет, дважды случалось, что Гуров людей, незаслуженно под "вышку" сунутых, на небольшие сроки переводил, с прокуратурой бодался. О нем братва разное мнение имеет, но никто не скажет, что против такого мента лопухнуться грех.
Генерал Орлов слушал Гурова, как всегда, не перебивая; сидел в кресле, откинувшись и закрыв глаза, сцепив короткие пальцы на животе.
- Все? - Орлов навалился на стол, начал без надобности перекладывать карандаши. - Станислав звонил, женщина в реанимации, но жизнь вне опасности.
- Слава Богу, хоть в одном повезло. - Гуров поднялся со стула, пересек кабинет, шире открыл форточку и закурил.
- Ужо мы все в порядочном говне.
- Говно не бывает порядочным, - обронил Гуров.
- Не перебивай, у меня душа болит... Вчера включаю телевизор - а там Директор ФСБ. Мы-де - спецслужба, мы не вяжемся. Это-де милиция вяжется, "крышу" предоставляет, деньги берет... Каково?
- Ну и что? Он правду сказал.
- Он прав. Лева. Деньги мы получаем подчас весьма грязные.
- Я не страдаю. Какое время на дворе - такие и деньги. Они там свою зарплату тоже получают вонючими бумажками. Мало ли кто их лапал.
- Я не в этом смысле. Не придуривайся, ты все понимаешь. У них деньги не пахнут. А у нас?
- Не знаю... Хирург уникальную операцию сделал и тридцать миллионов - отдай! Об этом по телевизору как раз и говорят, только ты не видишь! Наши операции, ваше превосходительство, дороже врачебных стоят. Они одного спасают - мы все общество. Другая, Петя, жизнь, другая - хоть умри!
- Да я понимаю... И все равно - противно. Я, видишь ли, человек старого закала.