— Знаешь что? — притворно возмутился Дан и сжал ее еще крепче. — Если будешь без конца меня попрекать, сосновая кровать будет стоять вечно.

— Не могу понять — хочешь ты, чтобы я осталась, или нет?

— Ладно. Ты выиграла. Считай, что ее уже нет.

Они засмеялись и начали целоваться, не обращая внимание на грохочущую над головой музыку.

Мартин увидел мальчиков сразу — они стояли, едва не прижавшись друг к другу, и заметно дрожали. Лица у них были изжелта-бледными. Оба обрадовались, увидев полицейскую машину.

— Мартин Мулин, — представился он и протянул руку тому, кто стоял поближе.

— Адам Андерссон, — прошептал тот, но руки не подал. — Меня рвало, руки, наверное, грязные.

Мартин понимающе кивнул. У него при виде трупа всегда возникала точно такая же реакция. Стыдиться тут было нечего.

— Так что же случилось? — Он обратился именно к Адаму: ему показалось, что мальчик более собран, чем его рослый товарищ. Светлые длинные волосы, цветущие угри на щеках — спутники пубертатного возраста.

— Дело вот как было. — Адам посмотрел на приятеля, ища поддержки. Тот пожал плечами, и Адам продолжил: — Мы решили заглянуть в дом, посмотреть, что там есть… старики уехали…

— Старики? Их что, было двое?

— Два брата, — слово взял Маттиас. — Мы не знаем, как их зовут, но мамаша-то наверняка знает. Она их почту забирала. С начала июня. Один-то всегда уезжал на лето, а второй обычно дома сидел. А на этот раз никто почту не брал, ящик чуть не лопался. Вот мы и подумали… — Он внезапно замолчал и уставился на свои башмаки. Увидел дохлую муху и с отвращением потряс ногой. — Это что, это он там… мертвый?

— Мы пока знаем не больше твоего. Продолжай. Значит, вы решили проникнуть в дом… И что дальше?

— Ну, Маттиас говорит — гляди, окно не закрыто. Забрался туда и меня за собой втащил. Мы на пол спрыгнули, а там хрустит… Даже и не поняли сначала что. Там так темно было…

— Темно? Почему? — Мартин слегка повернулся и заметил, что Йоста, Паула и Бертиль стоят у него за спиной и внимательно слушают.

— Да эти… шторы все были опущены, — пояснил Адам. — Ну, мы их подняли, вначале на том окне, куда влезли… Смотрим, а на полу дохлые мухи. Весь пол покрыт. И запах жуткий.

— Еще какой жуткий, — эхом откликнулся Маттиас, подавляя рвотный позыв.

— А дальше что?

— Смотрим, а там стол стоит здоровенный… и стул. Стул к нам спинкой стоял, а спинка высокая, так что мы сначала даже и не видели, что там. Я сразу вспомнил «CSI»… ну, сериал этот американский, про криминалистов. Запах этот, мухи и все такое… тут не надо быть Эйнштейном, чтобы сообразить — кто-то помер, не иначе. Я подошел и… ну, повернул я, в общем, этот стул, а он там сидит!

Маттиас, очевидно, вызвал в воображении всю картину: его немедленно вырвало. Он вытер ладонью рот и пробормотал:

— Извините.

— Это нормально, — сказал Мартин. — Мы все блевали, когда в первый раз труп увидели.

— Я — нет, — небрежно произнес Бертиль.

— Я тоже нет, — лаконично поддержал его Йоста.

Мартин повернулся и наградил их свирепым взглядом.

— Вид такой вообще… — значительно произнес Адам.

Похоже, он, несмотря на шок, находит ситуацию очень интересной. Маттиас за его спиной в три погибели согнулся в яростных рвотных позывах, но рвать уже было нечем.