– Обещаю, Анна Григорьевна, мы сделаем все, чтобы виновные в смерти этих людей – в том числе и вашего мужа – понесли заслуженное наказание.

– Если я чем-нибудь смогу помочь, – сказала Тюленина, – обязательно обращайтесь! Звоните в любое время, задавайте любые вопросы.

– Спасибо, я так и сделаю.

Покинув квартиру Тюлениных, я попыталась переосмыслить, что нового узнала, и пришла к выводу, что практически ничего. По всему выходило, что во всем виноват «Виталайф» и искать надо именно на заводе по его производству.

Мы встретились с группой ОМР в ресторане «У Потапыча» в назначенное время. Я пришла последней, хоть и не опоздала: Кобзев, Лопухин и Вика уже сидели за столиками.

– Я сделал заказ за вас, – сообщил Кобзев, как только я села.

– Это правильно, потому что Павел знает все меню наизусть! – добавил Илья, словно я собиралась возражать.

Пока мы ждали – надо заметить, довольно долго, – я рассказала о результатах своего визита к Анне Тюлениной.

– А у вас как? – спросила я, закончив свой рассказ.

– Ну, лично у меня результат примерно тот же – то есть практически нулевой, – усмехнулся Павел. – Муж Валентины Глушко – рядовой программист в одном из с трудом выживших в перестройку НИИ. Валентина не работала, вела домашнее хозяйство. Жили довольно бедно – помогала сдача квартиры, доставшаяся Глушко от умершего родственника. У супругов дочь, в пятом классе учится. Как долго Валентина принимала «Виталайф», муж ответить затруднился: жена никогда не советовалась с ним на этот счет. В последнее время она плохо себя чувствовала, но относила это на счет усталости. Хорошо бы поболтать с ее терапевтом, конечно, карточку почитать – вдруг она обращалась к врачу из-за недомогания? Хотя самому Глушко об этом ничего не известно. Кстати, его задерживали по подозрению в убийстве жены, но отпустили, так как доказать его участие в отравлении не удалось. Его спасло то, что буквально через несколько дней то же самое произошло с Ириной Пластун. Удивительно, но даже несмотря на это, дела не объединили, и они остались в ведении разных следователей! А у тебя, Илюша?

– У меня интересно! – ответил Лопухин.

Официант принес заказ и принялся деловито расставлять все на столе. При виде аппетитно выглядящих блюд у меня потекли слюнки, и я тут же вспомнила, что с утра так и не успела ничего перехватить. Когда официант закончил и удалился, Илья продолжил:

– Ирина Пластун – модель с довольно успешной карьерой. Правда, она недавно стала лицом французской фирмы «Кораль», а это несколько уменьшало ее шансы получить еще какое-нибудь интересное предложение в дальнейшем.

– Это почему? – внезапно заинтересовалась Вика.

– Ой, – отмахнулся Илья, – мне такой ликбез в модельном агентстве организовали – могу прямо сейчас начать работать в этой индустрии, вот только диплом медицинский жалко – пропадет ведь без практики! Значит, так, работа фотомодели бывает трех видов: для каталога, для журнала и для рекламы. В каталогах и журналах платят мало, но зато доход более или менее постоянный: девушки переходят от одного каталога к другому, из одного журнала в другой. Очень повезет, если работу предложит журнал типа российского издания «Вог» или «Элль» – там оплата тоже невелика, но больше возможностей, от таких предложений обычно не отказываются. Реклама – самый высокооплачиваемый вид работы, однако он обычно сильно ограничивает предложение. Если девушка начинает рекламировать продукт какой-то фирмы, то ее лицо появляется на плакатах, в витринах магазинов, на телеэкране, оно становится слишком узнаваемым, и по истечении срока контракта мало шансов на то, что какая-нибудь другая фирма захочет нанять ту же модель. С другой стороны, коллеги Ирины считали, что она отхватила жирный кусок: с ней заключили контракт на пять лет, и по его окончании Пластун могла бы уйти на покой, потому что сумма этого контракта, хоть девушка и держала ее в секрете, просто убийственная – если судить по предположениям ее подруг.