«Сам туда же! Тоже мне, Шерлок Холмс!» — с раздражением подумал Перси и отвернулся к окну.

Мороз нарисовал на стекле замысловатые рисунки, и он принялся разгадывать их. Отвлекли его от этого занятия стук в дверь и тихий шорох шагов. На пороге возник иссушенный, будто египетская мумия, Сэм Дункан. На беднягу, сутками просиживавшего в кабинете, невозможно было смотреть без слез. Большущая, напоминающая страусиное яйцо, голова чудом держалась на гусиной шее. Тщедушное тело подпирали тонкие, полусогнутые, как у кузнечика, ноги. Половину желтого, словно пергаментная маска, лица, скрывали огромные в толстой роговой оправе очки. Это был лучший технарь резидентуры. Саливан высоко его ценил и, подав папку с запиской, с неожиданной теплотой произнес:

— Я на тебя очень рассчитываю, Сэм.

— Что здесь, сэр? — похожим на скрип плохо смазанной дверной петли голосом спросил он.

— По твоей части — надо расшифровать.

— Когда?

— Немедленно!

— Постараюсь!

— Старайся, Сэм! Старайся! Как только появятся первые результаты, доложить мне лично!

— Хорошо, сэр! — проскрипел Дункан и тенью растворился за дверью.

В это время на столе ожил телефон, звонили из просмотрового зала, там все было готово. Саливан посмотрел на часы, затем на Перси и поторопил:

— Поспешим, Марк. У меня не больше пятнадцати минут.

Стремительным шагом они прошли по коридору и свернули в крыло, где находился кинозал. На входе их встретил дежурный службы внутренней безопасности и, пробежав тревожным взглядам по лицу Саливана, спросил:

— Что-то случилось, сэр?

— По твоей части, Майкл, ничего! — не стал вдаваться в подробности тот, прошел на задний ряд, сел с краю и распорядился:

— Включай запись!

Дежурный прошмыгнул в операторскую кабину. Свет в зале погас, и на экране крупным планом возникли улица и тротуар у забора посольства. Прошла минута, за ней другая, но долговязого Метателя записки среди людей, сновавших перед посольством, Перси не заметил и предложил:

— Сэр, повторим еще раз, только пусть скорость уменьшат?

— Хорошо, — согласился тот и распорядился: — Дуглас, повтори, только помедленнее.

— Есть, сэр! — ответил тот и исчез в операторской.

В ней что-то громыхнуло, и кадры на экране слились в одну серую полоску. Прошла минута-другая, и они медленно поплыли перед глазами Перси.

— Стоп! Стоп! — воскликнул он, и кадр застыл на экране.

На нем крупным планом камера выхватила его форд и серый силуэт, надвигавшийся справа.

— Дальше! Дальше! — торопил Перси оператора.

Силуэт принял очертания мужской фигуры и навис над машиной. Перси подался к экрану и силился разглядеть лицо Метателя, но морозная дымка и неподходящий ракурс не позволяли сделать этого.

Саливан вообще ничего не разобрал и потребовал от оператора:

— Дуглас, поищи подходящий план и дай эту рожу крупным планом!

Перед ними вновь замельтешили кадры, и, когда запись остановилась, все свободное пространство экрана занял Метатель в коричневом пальто. Но и на этот раз его лицо невозможно было рассмотреть — оно скрывалось за высоко-поднятым воротником и под нахлобученной до самых глаз шапкой.