В киевской резидентуре ЦРУ предложение Фиалки посчитали запоздалым. Бывшая заведующая армейским клубом, на лице которой даже под толстым слоем грима читались следы бурной и далеко не безгрешной молодости, при всей ее артистичности никак не тянула на современную Мату Хари. Друзья и приятели по прежней службе, «поросшие мхом» отставники — майоры и подполковники, лишь изредка, и то после большого бодуна, залетавшие к ней на «огонек», чтобы тряхнуть стариной, для разведки давно не представляли интереса. А молодые и дикорастущие паны новой украинской армии, обращали на нее внимание, разве что когда помогали перейти «украинский Бродвей» — Крещатик.
Однако многоопытный Сэм Болтон, которому резидент поручил изучить обстановку вокруг «мэм», не спешил сбрасывать ее со шпионского счета. Она, а еще больше квартира, расположенная на бойком месте и имевшая удобные подходы, во всех отношениях соответствовала для конфиденциального приема агентуры. Это предложение Болтона резидент утвердил без колебаний, и Сэм, предвкушая легкую победу, со спокойной душой отправился на вербовку будущей содержательницы явочной квартиры ЦРУ.
В тот миг, когда перед ним в распахнувшейся двери возник эдакий сильно подвядший «божий одуванчик», он не мог предположить, что беседа с ней будет стоить ему стольких нервов и отнимет не одну минут жизни. В начале разговора ничто не предвещало бурного и едва не закончившегося скандалом финала. Скучавшая от одиночества, хозяйка, обрадовавшись приходу «друга» дочери, затрещала как сорока. Сэму понадобилось все его умение, чтобы деликатно заткнуть этот словесный фонтан и перевести беседу в нужное русло. Но когда речь зашла о «дружеской услуге» ЦРУ, мадам неожиданно заартачилась. В ней вдруг проснулось и заговорило партийное прошлое. Вбитый замполитами в голову за десятилетия ее безупречной службы марксизм-ленинизм противился всякой связи с коварной «вражеской разведкой», и Болтону, чтобы сохранить лицо перед резидентом, ничего другого не оставалось, как «дожимать» ее до конца.
«Закусив удила», он не почувствовал, когда и в какой момент перегнул палку: мадам, не выдержав напора, «поплыла» и совсем некстати хлопнулась в обморок. Сэм, как ошпаренный, заметался между ней и домашней аптечкой. Больше часа приводил ее в чувство, а затем снова взялся за свое. На этот раз мадам не устояла. Ее прошлые коммунистические убеждения не выдержали испытания, когда в руках Болтона заманчиво зашуршали доллары.
И сейчас, увидев Перси, она засуетилась и стала настойчиво зазывать на кухню, оттуда аппетитно пахло печеной сдобой. Но он вежливо отказался — до прихода Бульбы оставались считанные минуты, и, перебросившись с ней парой дежурных фраз, проводил ее до кухни, а затем прошел в гостиную. Здесь его ждала деликатная работа, о которой не подозревали ни сама хозяйка, ни агенты. За книжными стеллажами спецами из отдела оперативной техники была хитроумно смонтирована аппаратура скрытой аудиозаписи и видеонаблюдения.
Прикрыв плотно дверь, он подошел к крайнему стеллажу, снял с верхней полки два тома стихов Пушкина и, нащупав на задней стенке шляпку «монтажного шурупа», надавил. За спиной еле слышным шорохом отозвались включенные микрофоны, а в противоположных углах комнаты подмигнули зрачки оживших микроскопических видеокамер, вмонтированных в стены. Теперь каждое слово и жест агента будут бесстрастно зафиксированы, чтобы потом, если он вдруг вздумает «крутить хвостом», не дать ему соскочить с крючка.