Пилоты вертолетов уже спускали женщинам на крыше необходимую амуницию и спасательные пояса. Он отметил про себя, что обе выглядели откровенно измученными. Но их спасти оказалось как раз довольно просто. А вот как быть с двумя мужчинами в подвешенной люльке – над этим придется еще поломать голову.

– Нам надо побыстрее выбираться из этого летающего корыта, – сказал Ричардсон, – пока мы не поцеловались с мостовой, как это регулярно делает Папа римский.

Он отцепил карабин, которым был пристегнут к канату, подождал, пока люлька немного успокоится, а затем ловко перепрыгнул на одну из мощных поперечных балок, определявших необычный вид всего здания. Глубина уступа была около восемнадцати дюймов. Здесь, на самом краю здания, уже не было окон, а лишь бетон. И люлька здесь отстояла от фасада здания на три-четыре фута дальше, чем когда висела напротив окон.

Куртис с сомнением взглянул на проем, отделявший балку от платформы, хотя уже отстегнул спасательный пояс и приготовился к прыжку. Он понимал, что расстояние, по обычным меркам, мизерное. На земле он прыгнул бы, даже не задумавшись. Но здесь, на высоте двухсот футов, эта щель казалась огромной. Особенно если учесть, что ноги у него обмякли и буквально превратились в желе.

– Прыгайте же. Что с вами, черт побери? Вдруг кабели, на которых поднималась и опускалась люлька, вновь зловеще натянулись.

– Быстрей!

Куртис прыгнул и, схватившись за руку Ричардсона, приземлился на балку. Немного придя в себя, он развернулся лицом в сторону города и увидел, что там, где всего секунду назад висела люлька, было пусто. Она исчезла. В воздухе болтались только два кабеля, тянувшихся от гидравлической стрелы на крыше, как бы отмечая своими оборванными концами то место в пространстве, где только что находились он и Ричардсон. Поняв, что случилось, он закрыл глаза, крепко вдавился всем телом в бетонную стену и глубоко вздохнул.

– Господи Иисусе, как ножом отрезало, – произнес Ричардсон, спокойно усаживаясь на уступе со свешенными вниз ногами.

Открыв глаза. Куртис увидел, как Ричардсон спокойно оторвал один рукав рубахи и обмотал его вокруг окровавленной головы. Причем с таким видом, словно под ногами у него не было бездонной пропасти.

– Боже, не понимаю, как вы можете так сидеть, – не выдержал Куртис. – Будто полощете ноги в реке. Под нами двадцать этажей.

– Все-таки лучше, чем стоять.

– Меня бы попросту стошнило, если бы я так чертовски не боялся сорваться, когда прыгал.

Ричардсон невозмутимо посмотрел на небо, забитое буравившими воздух полицейскими вертолетами. Время от времени их обоих ослеплял мощный свет прожекторов.

– Приятный звук, – сказал Ричардсон. – «Бел-Джет-Рэйнджер». Я знаю, у меня у самого такой есть. Попробуйте расслабиться. Не думаю, что нам здесь осталось долго сидеть. Похоже, нас снимает телевидение.

– Что?

– У одного из этих винтокрылов на борту название городского телеканала.

– Вот паразиты.

– Ваши испытания, дружище, считай, закончились. А мои, думаю, только начинаются.

– О чем вы?

– Мы живем в стране адвокатов. Теперь они вцепятся в меня, как стая акул. Да и вы тоже, Фрэнк.