Том перезарядил магазин.

— Им понятно.

Джерри поднялся и залез в фургон. Он увидел копну волос, выбивавшихся из-под одеяла. Наконец он отдернул его.

— Эти уроды забили ее до смерти!

Том подошел к мужчинам и принялся бить их ногами.

— Кто-нибудь из вас говорит по-английски? Никто, да? Тогда, суки, приготовьтесь сдохнуть!

Поднялась одинокая рука.

— Я по-английски немного.

— Ты по-английски немного? Поднимись ты, Немного по-английски.

Дрожа от страха, поднялся худощавый парень. Его штаны были мокрыми.

— Так кто ее убил?

Парень сразу указал на двух мужчин, лежавших на земле, сцепив пальцы на затылке.

Том наклонился к ним, и увидел, что на их пальцах запеклась кровь. Он со всей силы саданул их по грудной клетке.

— Это только начало.

Джерри накрыл тело одеялом и вышел из фургона.

— Центр, внимание, объект обнаружен мертвым. Повторяю. Объект мертв. С момента смерти прошло не менее двенадцати часов. Внимание, докладываю, Шакал погиб в бою. Мы просим управление по расследованию уголовных дел оказать помощь при сопровождении шестнадцати захваченных преступников.

Он терпеливо выслушал ответное сообщение, с гримасой отвращения на лице, потом ответил.

— Вас понял, центр. Все под контролем.

Провинция Систан-Белуджистан

Перед Гилом стоял нелегкий выбор: тащить с собой женщину — сложно, но не легче было выполнять то, что ему навязали. «Морские котики» — элитные бойцы, а не убийцы, они никогда не вступят в войну с женщинами и детьми, живущими мирной жизнью. Конечно, войну нельзя вести в белых перчатках: мирные жители случайно гибнут, но «морские котики» никогда не станут специально стрелять по гражданским. Большинство солдат, убив мирного человека, запрещает себе об этом думать — их это не трогает, по крайней мере, на первый взгляд. Они оправдываются тем, что война без жертв не бывает, они сражались за свою страну, и только Всевышний сможет во всем разобраться. А как иначе, как потом жить с таким грузом?

Полностью эту точку зрения Гил никогда не разделял, хотя порой ему не оставляли выбора, и с этим приходилось мириться. И все же он не хотел выполнять того, что требовало командование — убивать беременную женщину. Он не хладнокровный киллер наподобие Лерера, которому развязали руки в диком уголке планеты, чтобы он смог вершить свои грязные дела. Поэтому Гил заберет Шеркат с собой или умрет, попытавшись это сделать. Его ждала жена, лицо которой он хотел бы видеть, когда, наконец, оставит службу на флоте, но, если этому не суждено будет сбыться, смысла возвращаться тоже нет. Он не хотел вести себя как последний подонок, это пугало его больше смерти.

Большинство его коллег, оказавшись в подобной ситуации, пожалуй, скрепя сердце застрелили бы беременную женщину, а после пытались бы представить такое убийство как часть своей миссии — так же, как сам Гил, убивший двух мужчин во время молитвы. А были еще такие, как Кроссвайт и Стиллард, которые наверняка бы прикончили женщину, но по возвращении устроили бы скандал. Гил не cмог бы объяснить, почему не поступит так же. Может, ему недостает крепости духа или дело в том, что в некоторых вещах он слишком верен вечным идеалам. Уверен он был в одном: спецназ ВМС США относится к женщинам иначе, чем «Талибан» к Сандре Брукс, и он докажет это, несмотря ни на какие сложности. И плевать на всех, кто с ним не согласен.