- Да, - соглашался я, - я бы подумал именно так. Но каково же тебе было...

Я осекся, вспомнив некоторые детали. Например, как Мимоза расплакалась и убежала, когда я сказал, что не пришел на ужин, потому что ко мне приехала жена. Могу себе представить, каково ей было это слышать, ведь она нормальный человек и прекрасно понимала весь подтекст сказанного. И вообще она могла видеть, что каждый раз, когда приезжает Лина, я пропускаю или бассейн, или трапезу, а потом прихожу с таким выражением лица, какое бывает у сытого кота, нажравшегося дармовой сметаны. Уж ей-то, моей любовнице, отлично известно, какое лицо у меня бывает после занятий любовью. И она молча терпела это.

- Но зачем, милая моя? - я сгорал от стыда. - Зачем ты так мучила себя? Зачем ты вообще устроилась в этот санаторий?

- Чтобы быть рядом с тобой. А вдруг тебе понадобилась бы помощь? А вдруг мне удалось бы стать тем детонатором, который вернул бы тебе память? Или амнезия прошла бы, а рядом никого из близких. Так хоть я была бы под рукой. Ведь я знала, какие именно события ты забыл, и понимала, как больно тебе будет вспомнить об этом. Я должна была быть рядом с тобой в этот момент.

Да, тут она была права. Кроме нее, о моем унижении не знал никто. Я никому не рассказал. Поэтому никто не рассказал об этом мне самому, когда мое сознание, так удачно воспользовавшись аварией и травмой черепа, избавилось от неудобного воспоминания.

- Это стоило тебе больших денег.

- Я продала браслет, который ты мне подарил на Новый год. Этого хватило на три месяца.

- На три месяца? Но ведь ты ушла из санатория раньше... - Я вдруг вспомнил Бегемота. Он разговаривал с Еленой в парке санатория, а на следующий день она объявила, что заканчивает лечение. Что бы это значило? Мне стало муторно.

- Меня попросил твой врач, Михаил Викторович.

- О чем попросил?!

- Чтобы я уехала. Он сказал, что в ходе длительных бесед с тобой выяснилось, что твое отношение ко мне и твои мысли обо мне как о соседке по столу мешают тебе сосредоточиться на воспоминаниях, которые необходимы для успеха его лечения. Что я являюсь для тебя раздражающим фактором. Одним словом, он попросил меня, чтобы я уехала из санатория.

- Ничего не понимаю! Какие мысли?! Какое отношение к тебе, если я тебя забыл? Что за бред? Ты чего-то не договариваешь?

Елена помолчала, отошла к окну.

- Я первая заговорила с Михаилом Викторовичем. Кстати, как ты его называл? Наверное, Бегемотом, да?

- Точно. Как ты угадала?

- А его никак иначе нельзя назвать. Так вот, когда я заметила, что он к тебе регулярно ходит, я выспросила у сестричек, кто он такой, они сказали, что психоаналитик. И я подошла к нему в парке и честно все рассказала. Про то, что мы давно знаем друг друга, что у нас близкие отношения, что я специально устроилась в санаторий и что, если в ходе занятий с тобой он сочтет, что я могу быть хоть чем-то полезной, пусть только скажет, и я все сделаю. Он обещал. А потом, когда вышло интервью с тобой, он сказал, что я мешаю и ему, и тебе. Я поверила и на следующий день уехала.