Бирюзовая сумка Антуанетты была аккуратно сложена, как она и надеялась, и всё, что ей нужно было, казалось, было на месте. Кэсси проверила набор принадлежностей для геометрии, со школы вспоминая о том, что должно туда входить. Всё было, будто бы, правильно. Даже небольшой карандаш для циркуля был наточен.

Кэсси положила сумку туда, где она её нашла, но, когда она наклонилась, то увидела дальше на деревянной полке что-то ещё, нечто, что показалось очень знакомым её утомлённому и потерянному разуму.

Она достала сумку и взглянула поближе, сделав резкий вдох, когда увидела, что находилось там внутри.

Это был её мобильный телефон. Его запоминающаяся обложка, отблёскивающая серебряными голограммами, привлекла её взгляд в темноте.

Кэсси достала его и включила, заметив, что её руки дрожали ещё больше, чем когда-либо, но в этот раз, скорее от шока, чем от стресса.

Её телефон был в целости и сохранности. Кэсси не сходила с ума, она не выронила его и не потеряла. Она прижала телефон к груди, закрывая глаза и испытывая полное облегчение от того, что он снова оказался у неё.

Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы облегчение испарилось и его место заняла слепая ярость.

Должно быть, Антуанетта зашла в её комнату, достала телефон с зарядки, украла его, и спрятала там, где Кэсси могла найти его только благодаря счастливому стечению обстоятельств. Девочка действовала осознанно и со злым умыслом. Кэсси была уверена, что она не собиралась возвращать ей телефон, пока не увидела бы, как она страдает – если и вообще собиралась его вернуть.

Как для подростка двенадцати лет, Антуанетта не имела оправданий тому, что она сделала; она была достаточно взрослой, чтобы всё понимать, как следует. Это была кража в чистом виде.

Кэсси осознала, что с точки зрения запаса её эмоциональных сил, она только что достигла дна.

У неё не осталось терпения – оно просто закончилось. Ей надоели эти детские игры разума, их тайные намерения, их вызывающее неприятие её авторитета, и их отказ признавать основные понятия о добре и зле. Она больше не могла с этим справляться.

Кэсси представила, что схватила Антуанетту за её тонкие плечи и трясла до тех пор, пока у неё не начали стучать зубы. Она представила, как поднимает свою руку и бьёт девочку по её самодовольному лицу, наблюдая за тем, как её голова наклоняется вбок и выражение превосходства исчезает с её лица.

Она испытала жестокое удовольствие, размышляя о том, сколько сил она могла бы вложить в такой удар.

Кэсси сунула школьный портфель обратно на полку и вышла из комнаты, захлопнув за собою дверь.

Она решила, что сначала ей надо решить приоритетные задачи. Поскольку в её распоряжении снова был телефон, она могла хотя бы найти номер агентства. Была уже четверть одиннадцатого. А это значило, что в Штатах было ещё слишком рано; чересчур рано, чтобы воспользоваться телефоном Пьера и позвонить в агентство. Они открывались в восемь утра. К тому времени, пока они откроются, Пьер может вернуться со своего завтрака. А если он будет где-то рядом, она точно не сможет пройти в его комнату и сделать важный, конфиденциальный звонок с просьбой о помощи.