-- Разве вы их не получили?

-- Илья Семенович велел зайти за ними.

-- Я узнаю и позвоню.

Он узнавал три дня. Я не звонил. Позвонил он и соединил с Ильей Семеновичем. Тот, переврав отчество, просил позвонить завтра. Что делать, позвонил. Хотя уже указательный палец немел от кручения диска. Не соединяли. На другой день, на третий его не было. Я не мог и представить, чтоб от меня бегали, люди занятые. Но вот мне назначили день приезда. Велели с паспортом. Это для пропуска. Выписали пропуск, чуть ли не обшарили при входе, я прошел сквозь "хомут" как в аэропорту. Велели ждать. Я ходил по коридору, вышедшему из евроремонта, и чувствовал себя очень паскудно. Тем более какой-то служащий очень настойчиво предложил мне "присесть". У Ильи Семеновича шло, естественно, заседание. Но вот он вышел и, даже и руки не протянув, вынул из кармана катушку ассигнаций. Почему они были так свернуты, не знаю. Может, для удобства. Он ловко отмотал мне две тысячи, подумал, еще добавил пятьсот.

-- Мы как договорились? -- спросил он.

Я растерялся. Разве мы договаривались? Он вспомнил:

-- А, да, пять. Я говорил, пять, да? -- Он подумал. -- Половина, пересчитайте, ваша, остальные чуть позже. Идет?

Мне казалось, что при выходе меня ощупают и отберут выданную сумму. Нет, выпустили. Я никуда не заезжал, привез деньги домой, рассказал жене, как мне в коридоре отслюнивали купюры.

-- Забудь, -- сказала она, -- и больше им не звони.

Я и не звонил, и благополучно забыл бы о премии, но она сама о себе напомнила. Наступил следующий год. Я, как законопослушный налогоплательщик, заполнил налоговые простыни и уснул спокойно. Доходы мои не превышали суммы, после которой налоги взимаются. Вдруг меня вызвали в налоговую инспекцию. Инспектор, человек очень доброжелательный, спросил:

-- А вы не забыли какие-либо доходы внести в декларацию?

Тут я вспомнил свою дальновидную жену, она говорила, чтоб я внес эти две с половиной тысячи в декларацию. "Возьми у них справку". Но это же надо было им снова звонить. Представил, как они будут докладывать Илье Семеновичу, как он подумает, что я напоминаю о второй половине, и решил не связываться. Да и велика ли сумма, в конце концов.

-- А-а, -- сказал я, как бы вспоминая, -- ну да, премия. Две с половиной тысячи. Но справки нет. Если можно, запишите без справки.

-- Две с половиной? -- спросил он. -- Значит, вам долларами заплатили?

-- Нет, рублями. Долларами, да вы что, да я их ненавижу, брезгую в руки взять. И вообще, -- просветил я инспектора, -- уважающая себя страна не позволяет чужой валюте вторгаться в свои пределы. Доллар, кстати, произошел от европейского талера.

Инспектор выслушал меня, закурил и пододвинул выписку из сообщений о благотворительной деятельности объединения, меня наградившего. Там среди прочих расходов значилась и моя фамилия, а против нее стояла сумма -- пятьсот тысяч рублей.

-- Или это ошибка, -- сказал я, -- или они мне должны четыреста девяносто семь тысяч пятьсот.

-- Советую разобраться, -- сказал инспектор. -- Я вам верю, но я обязан верить фактам, а не словам. Или они отзывают документ в части вас, или на вас налагаются санкции. Через суд.