Белов сел у обрыва, уставившись в грязные бурые воды, вяло несущие ветки, старые листья, хлопья пены и прочие следы половодья. Никаких следов человеческого присутствия не было видно, даже плывущий по реке мусор не содержал никаких пластиковых и бумажных отбросов.
От реки потянуло утренней прохладой, солнце только показалось из-за холмов, поросших смешанным лесом. По воде разнеслись шлепки рыбьих хвостов. Как в детстве, подумал он. Наплевать, сегодня всё равно суббота. Отдохну, покурю. А там видно будет. Сидеть на сухой траве было ощутимо холодно. Ещё бы, в нашей зоне рискованного земледелия только наступил май месяц и в логах лежали остатки снега. Белов встал, отряхивая джинсы, и взглянул вниз по реке. Что-то смутно знакомое напоминали очертания холмов над рекой. Запрудить бы – прикинул он машинально, представляя, как вода заполняет небольшую котловину, и его бросило в холод. Он мысленно заменил заросшую пойму реки водной гладью пруда, а на возвышающихся берегах поставил дома – вылитый город Бражинск, где до сегодняшнего утра жил и трудился всю сознательную жизнь Белов. Правильно – вон там должны быть заводские трубы, левее набережная с памятником Ленину, ещё левее Дворец культуры.
– Куда же меня закинуло? А вдруг дом перенесётся обратно, а я здесь останусь, дурак дураком? – Новоявленный робинзон вспотел от такой мысли и бегом кинулся назад. Забежав домой, запер все запоры, машинально скинул сапоги в сенях и поднялся на второй этаж дома. Прошёл ещё раз по всем комнатам, вернулся в залу, где сел на кровать, на ту самую, на которой проснулся утром. Сомнений в реальности окружающего уже не осталось. За окном поднималось вполне яркое солнце, лучи которого ощутимо грели кожу. Непривычно громко орали птицы в окружающем лесу, даже белки цокали и прыгали по бревенчатым стенам дома, отчего казалось, что кто-то пытается пробраться внутрь. Белов, как всегда с ним было в критических ситуациях, думал быстро, чётко, рассматривая все варианты действий.
– Первое, самое вероятное и, что греха таить, ожидаемое и удобное, это галлюцинация. Что делать? Сидеть в доме, никуда не уходить, а то попадешь под невидимую подвинувшимся мозгом машину или в невидимую яму свалишься. Желательно больше пить жидкости, чтобы вывести возможные токсины из организма. – Это хорошо, это можно, он сразу подошёл к столу, наливая полный стакан минералки, не допитой вчера.
– Второе, – со стаканом в руке он подошёл к окну, разглядывая сквозь стекло разноцветную сойку, едва не влетевшую сквозь стекло в комнату, – дом волшебным образом перенёсся непонятно куда. Возможно, скоро вернётся обратно. Опять же, лучше всего сидеть в доме. Лишь бы эльфы с гоблинами не пришли, – хмыкнул он про себя, вспоминая недавно прочитанную книжку фэнтези. Судя по деревьям и птицам снаружи, ничем не отличавшимся от средней полосы России, такая вероятность была крайне мала.
– Третье. – Он машинально заправил постель и лёг сверху на покрывало, подкладывая подушку под голову. Любимая поза для размышлений. – Итак, дом никуда не вернётся, а реально перенёсся. Тут снова три варианта, даже четыре. Первый, – размышлял вслух Белов, рассматривая оклеенный старыми географическими картами потолок. Естественно, изображения материков клеились внутрь, отчего поверхность потолка когда-то была изумительно белой. Кто не помнит, ещё лет двадцать назад так делали ремонт потолков по всей России, потолочные обои, если кто из нас и видел, то в Москвах и прочих столицах, но не в провинции. – Итак, основная версия, перенос чисто транспортный, и дом сейчас в моём времени, но в другом месте – на Урале, в Сибири, в Канаде. Южное полушарие, судя по растительности, исключается. Мои действия – обжиться и не спеша исследовать территорию. Уходить в тайгу без припасов, оружия и конкретного направления – явное самоубийство. В случае переноса на другую планету или в прошлое, а может, страшно далёкое будущее, тем более надо обжиться и осмотреться.