– Ах, ты, тупая корова! – Слюна брызнула с потрескавшихся губ. – Я тебя сейчас убью, и ты умрешь, зная, что твой драгоценный придурок тоже сдохнет. А потом я дождусь твою мамашу.

Все человеческое, что еще оставалось во мне, испарилось. Он меня достал.

– Что? Язык проглотила? – оскалился Уилл.

Мой взгляд упал на пистолет. Я почувствовала, как сила Источника пощипывает мою кожу. Кончики пальцев покалывало. Я погрузилась в энергию Источника, сосредоточившись на оружии. Рука Уилла снова дрогнула. Ствол качнуло влево, палец на спусковом крючке словно свело судорогой.

– Что за… – сдавленно прохрипел Уилл. – Ты что делаешь?

Я с улыбкой смотрела на него.

– Ты… – Его налитые кровью глаза расширились.

Я взмахнула рукой, и тут произошло сразу несколько событий. Раздался хлопок, похожий на звук вылетающей пробки из бутылки шампанского, но он тут же потонул в электрическом гудении. Пистолет выскочил из руки Уилла. Вспыхнул яркий луч света, похожий на молнию.

Этот красно-белый луч пересек комнату и ударил Уилла прямо в грудь. Может быть, если бы он не был так болен, это бы ему не слишком повредило. Но он был слаб, а я – полна сил.

Удар отбросил Уилла назад, он стукнулся о стену рядом с холодильником, и его голова повисла, словно у тряпичной куклы. Не издав ни единого звука, он бесформенной массой осел на пол. Вот так. Все было кончено. Больше не надо было волноваться из-за доктора Майклза, гадать, где он и чем занимается. Мы перевернули эту страницу нашей жизни, а мой дом постепенно превращался в поле смертельной битвы.

Я вздохнула, и тут что-то пошло не так. Воздух будто застыл в моей глотке и легких. Я снова попыталась сделать вдох, но ощутила только резкое жжение. Сила Источника начала угасать, и ее место заняла боль, распространившаяся по груди и животу.

Я посмотрела вниз. На бледно-голубой блузке расплывалось ярко-красное пятно. Оно становилось все больше, похожее на кляксу. Я прижала руки к груди: пятно было теплым и липким. Кровь. Моя кровь. Голова у меня внезапно закружилась.

– Дэймон, – прошептала я.

Я не заметила, как упала. Просто внезапно обнаружила, что смотрю в потолок, пытаясь зажать руками огнестрельную рану, потому что именно так поступают в кино. Но своих рук я не чувствовала, поэтому не была уверена, действительно ли зажимала ее или мои руки бессильно лежали на полу. Лицо было мокрым.

Я умирала. Мне оставалось несколько минут, а может, и меньше. Я подвела Дэймона и маму. Подвела потому, что Дэймон тоже умрет, а мама… Господи, что с ней будет, когда она вернется с работы и все это увидит? После папиной смерти она этого не перенесет.

По моему телу прокатилась судорога, легкие силились сделать вдох. Ужасно не хотелось умирать в одиночестве на холодном жестком полу. Вообще умирать не хотелось. Я сморгнула слезу, потолок начал расплываться. Мне было совсем не больно. Правильно писали в книгах: когда боль слишком сильна, ты просто перестаешь ее воспринимать и оказываешься как бы вне этой боли. Думаю, что так.

Входная дверь открылась, и до меня донесся знакомый голос.