отомстить? Выпускаю его ладонь, глаза жгут подступающие слезы.

– И на что я рассчитывал? – ядовито ухмыляется Глеб. – Чего еще

от тебя можно было ожидать, Козырь? Хватит…

Он поворачивается ко мне спиной и касается дверной ручки. Если

Юдин сейчас уйдет, то точно уже навсегда. Осознание неизбежного

крушит преграды, гордость прячется в тень. Неужели я готова так все

оставить? Даже не попытаться?

Поднимаю руки, с силой хлопаю Юдина по плечам и кричу:

– Да! Я люблю тебя! Понятно?! Люблю! Можешь ржать надо

мной сколько хочешь! Можешь гордиться собой! Но я люблю, дурацкий ты Хлебка!

Тарабаню по его спине, выплескивая эмоции. Повторяю одно

только слово, что меняет интонационные окраски, но не меняет суть:

– Люблю.

– Люблю!

– Люблю…

Силы быстро кончаются, опускаю голову и упираюсь лбом между

лопаток Глеба, продолжая шептать чертово признание, которое

разрывает душу на части. Юдин оборачивается, а я не решаюсь

поднять на него взгляд. Не могу поверить, что все-таки призналась

ему. И что теперь?

Юдин внезапно обхватывает меня и прижимает к себе, крепко

обнимая и касаясь щекой моей макушки.

– И я люблю тебя, мой маленький монстр, – тихо произносит он. –

И спасибо за массаж.

Запрокидываю голову, не веря собственным ушам:

– Ты? Любишь меня?

– Конечно, – ярко и открыто улыбается Глеб. – Уже давно. Сам

даже не помню сколько лет и когда это началось, но да. Я люблю тебя, Тась. Очень.

– Тогда на фиг так пугать?! – завожусь я, вспоминая, где мы

находимся и как сюда попали.

– Потому что мы бы поседели и успели завести детей и даже

внуков, пока ты сама решилась бы это мне сказать, – смеется Глеб, а

мне жуть как хочется еще разок треснуть его.

Но я обнимаю его за шею и тяну вниз. Прижимаюсь губами к его

губам в горячем яростном поцелуе. А Глебка только рад. Вот ведь жук.

Он проводит ладонями вверх по моей спине и забирает контроль над

ситуацией. Теперь все по-другому. Нет горечи обиды, нет злости и

паники. Только чувства и нежность. Будто мы знакомимся заново и

опять привыкаем друг к другу. Будто возвращаемся домой после

долгого отсутствия и дышим воздухом из детства. И это

головокружительный полет над прошлым прямо к светлому будущему.

Сладкие шоколадные батончики, звонкий смех, бормотание

телевизора, на экране которого бегают Том и Джерри. Горячие смелые

губы, нежный шепот, цитрусовый аромат парфюма.

Не можем оторваться друг от друга. Ноги едва держат. Шагаю

спиной вперед и спотыкаюсь о баскетбольный мяч, теряя равновесие.

Глеб подхватывает меня на руки и усаживает на высокую стопку

гимнастических матов. Его лицо – прямо перед моим. Глаза блестят.

– Я так долго хотел это сделать, – признается он, дрожь

волнующего голоса Глеба пробивает кожу.

– Почему не сделал раньше?

– Тебе напомнить, сколько раз угорала надо мной и говорила, что

моя девушка будет самой несчастной на свете?

Виновато прикусываю нижнюю губу и отвожу взгляд. Грешна…

– Я ведь шутила, – пытаюсь оправдаться, хотя понимаю, как глупо