— Не одна ты не понимаешь. Я начинаю кое о чем догадываться, но пока рано об этом говорить.

— А ты, случайно, не догадываешься, что теперь будет?

— Догадываюсь. Теперь милиция должна выбрать подходящий момент и захватить всех сразу. Выбрать же подходящий момент — самое трудное в этом деле. А ты… слышишь меня? Ты чтоб сидела тихо и не высовывалась! Знаю, тебе это очень трудно, но уж постарайся. Хотя бы ради меня. Обещаешь?

Метаморфоза свершилась, как и в первый раз, на квартире Стефана Паляновского, с той лишь разницей, что я пришла туда в своем собственном виде, непереодетой и в препаскудном настроении.

Гримера не было, пришлось нам с Басенькой самим позаботиться о родинках, челках и зубах. Пан Паляновский наводил тень на плетень и нес чепуху о своих горячих чувствах к избраннице сердца, а также о неделе счастья, которую они получают благодаря мне. Басенька туманно намекнула о генеральной уборке в доме, сделать которую заставила домработницу. Я не совсем поняла, следует ли это воспринимать как упрек в собственный адрес или как информацию о каких-то перестановках в доме, но не стала выяснять, удовлетворившись лишь заверением, что домработницы опять не будет.

В дом Мацеяков я вступила с опаской — а вдруг там меня ждет западня в лице настоящего мужа? В гостиной сидел уже знакомый мне субъект, только сильно похудевший. Увидев меня, он, ни слова не говоря, сорвался с кресла, кинулся к окну и принялся изо всей силы барабанить по стеклу. Того и гляди разобьет! Я поспешила снять туфлю и помахать у него перед носом.

— Успокойся, это я. Да перестань колотить по стеклу, а то самому же придется вставлять новое! Ты болел, что ли? Плохо выглядишь.

Убедившись, что пароль сработал, муж освободившейся рукой схватился за сердце.

— Езус-Мария, я инфаркт заработаю из-за этих проклятых спекулянтов! Знала бы ты, как я тут напереживался! Так это ты или не ты?

Заверив, что я, попросила успокоиться и рассказать, из-за чего это он так напереживался.

И муж начал свой эмоциональный рассказ, то бегая по комнате и ероша волосы, то хватаясь за сердце и падая в кресло.

— Когда я пришел, ты уже была здесь. То есть теперь я знаю, была не ты, а настоящая жена, но точь-в-точь ты Но это оказалась не ты, потому как, когда я принялся стучать по окну, она презрительно тоже постучала себя по лбу. Туфлей и не шевельнула, ничего не вытряхивала, посмотрела только с презрением, как на идиота какого. Хорошо, что сразу вышла, а то меня бы кондрашка хватила, когда я понял, что мне подсунули настоящую!

— А ты давно тут?

— Еще как давно, с самого утра!

— Ей ты что-нибудь говорил?

— Ничего, говорю тебе, чуть трупом на месте не пал, язык у меня отнялся. И ноги, наверное, тоже, так полдня у окна и простоял.

— И от этого ты так похудел?

К мужу постепенно возвращалось спокойствие, он уже нормально дышал и говорить стал нормально:

— Нет, не от этого, просто всю эту неделю я вкалывал, как проклятый. Мы с корешем день и ночь штамповали ткань по нашему образцу, знала бы ты, какой на нее спрос! Говорю тебе, раскупается моментально, только успевай поставлять. Вот твоя доля, пока полторы тысячи. Мацеяк нанял меня на неделю, так я уж за эту неделю отосплюсь. Ждал только твоего прихода, чтобы убедиться, что явишься именно ты, и теперь могу спокойно спать.