4. Такие же проблемы возникают и при так называемом «антиавторитарном» воспитании, которым ознаменовалась педагогика шестидесятых годов. Это воспитание предполагает, что детей мягко приучают к той манере поведения, которая в детстве оказалась недоступной их родителям и которая, по их мнению, соответствует современным общественным представлениям. При этом часто опять-таки совершенно не учитываются истинные потребности детей. Мне известен случай, когда ребенка, по натуре своей отнюдь не склонного веселиться, радостно призывали разбить стакан именно в тот момент, когда он предпочел бы забраться к матери на колени. В данном случае следует вести речь о непонимании ребенка, переходящем в манипулирование им. Если вести себя с ребенком таким образом на протяжении достаточно длительного времени, он оказывается по-настоящему беспомощным и по вполне понятным причинам начинает проявлять агрессивность.

Вопреки широко распространенному мнению и к ужасу всех педагогов я не могу придать самому термину «воспитание» какой-либо позитивный смысл. Для меня он обозначает «вынужденную самооборону взрослых» и их подсознательное стремление манипулировать чужими О душами, порожденное отсутствием подлинной свободы и неуверенностью в себе. Я понимаю, что преступников нужно сажать за решетку, но вовсе не считаю, что строго регламентированная тюремная жизнь, основанная на подчинении и приспособленчестве, способствует исправлению заключенных, т.е. развитию в них жизненного начала и творческого духа. В само слово «воспитание» уже заложено представление о вполне определенных целях, которые просто обязан достичь воспитанник, а это уже значительно снижает возможности его развития. Но отказ от манипулирования ребенком и разработки для него жизненных ориентиров вовсе не равнозначен предоставлению его самому себе. Ведь каждый ребенок остро нуждается в присутствии взрослых рядом с собой. Иначе даже не может быть и речи о каком-либо полноценном физическом и духовном развитии. Но здесь необходимо наличие следующих фактов:

1. Уважение к ребенку.

2. Соблюдение его прав.

3. Понимание его чувств и потребностей.

4. Готовность наблюдать за поведением ребенка с целью:

а) проникнуть в его сущность;

б) увидеть собственное детство в истинном свете, чтобы, оплакивая его, обрести тем самым способность искренне скорбеть и печалиться;

в) понять присущие внутреннему миру ребенка закономерности, которые проявляются у него гораздо более отчетливо, чем у взрослых, ибо он испытывает гораздо более сильные и, если не создавать препятствий, гораздо более искреннее ощущения.

Опыт нового поколения свидетельствует, что такая готовность часто есть даже у того, кто сам стал жертвой воспитания.

Однако жизни одного поколения вряд ли хватит для освобождения от насаждаемых веками комплексов. Одна только мысль о том, что наши новорожденные дети могут сообщить нам о законах жизни гораздо больше, чем наши родители, представляется многим смешной и нелепой. К этой идее с недоверием относятся не только представители старшего поколения, но и молодые люди, которые под воздействием определенного рода книг по психологии и слишком хорошо усвоенных принципов «черной педагогики» потеряли уверенность в себе. Так, например, один отец, будучи неглупым и очень отзывчивым человеком, спросил меня, не приведет ли желание научиться чему-либо у ребенка к скрытому манипулированию им. Поскольку вопрос был задан человеком 1942 г.р., сумевшим преодолеть табу, присущие жизни целого поколения, я поняла, что в своих публикациях нам — психологам и психотерапевтам — надлежит быть крайне осторожными, чтобы не спровоцировать у наших читателей неуверенность.