— Нужно с кем-нибудь переговорить. По поводу той девушки.

— Ну, тогда тебе надо к Оливасу или кому-то из его ребят. Не уверен, что тебе этого хочется.

— А что, у меня есть выбор? Ты же прилип к этой скамейке.

— И, заметь, не по собственной воле.

— Никто из здешних не видел, как подстрелили официантку?

Дженкинс обвел взглядом столы, за которыми ждали человек двадцать голливудских хипстеров и завсегдатаев ночных клубов, все в пирсинге и татуировках.

— Нет, но насколько мне известно, когда началась стрельба, девушка принесла в кабинку напитки. Там было четверо. Один выхватил пушку и пристрелил остальных троих на месте. Все, включая стрелка, бросились к выходу. По пути он уложил твою официантку. И еще вышибалу.

— И никто не знает, в чем дело?

— Из этих, — он махнул рукой на свидетелей, — никто.

Один из сидевших за соседним каменным столом, похоже, расценил этот жест как приглашение. Встал и подошел, позвякивая цепью, идущей от ремня к заднему карману черных джинсов. Должно быть, к цепи был пристегнут бумажник.

— Слышь, чувак, когда мы тут закончим? — спросил он, обращаясь к Дженкинсу. — Я ничего не видел, ничего не знаю.

— Повторяю, — сказал Дженкинс, — никто отсюда не уйдет, пока детективы не возьмут у всех показания. Вернитесь на место, сэр.

Голос его прозвучал грозно и властно, полностью нивелируя значение слова «сэр». Хипстер на секунду застыл, не сводя глаз с Дженкинса, а потом вернулся к своему столу.

— Они разве не знают, что скоро их погрузят в автобус? — тихонько спросила Бэллард.

— Пока нет, — ответил Дженкинс.

Бэллард хотела что-то сказать, но тут зазвонил смартфон, и она взглянула на экран. Номер не определился, но Бэллард решила ответить: скорее всего, это кто-то из копов.

— Бэллард.

— Детектив, это лейтенант Оливас. Мне сообщили, что вы были в Пресвитерианском с пятой жертвой. Сам бы я вас туда не отправил, но вы, насколько мне известно, уже там находились.

Прежде чем ответить, Бэллард помолчала. Грудь ей сдавило от страха.

— Верно, — наконец ответила она. — Девушка мертва. Тело дожидается бригады коронера.

— Вы сумели взять у нее показания?

— Нет. Она скончалась, не приходя в сознание. Ее пытались реанимировать, но ничего не вышло.

— Ясно, — произнес Оливас таким тоном, словно в преждевременной кончине официантки была виновата Бэллард и никто иной.

Бэллард снова помолчала.

— Чтобы утром рапорт был готов, — продолжил Оливас. — У меня всё.

— Э-э-э… Я сейчас здесь, на месте преступления, — успела сказать Бэллард, пока лейтенант не отключился. — В соседнем здании — там, где свидетели. С напарником.

— И?

— И у жертвы не было удостоверения личности. Она работала официанткой. Наверное, в раздевалке у нее есть шкафчик, а в нем — кошелек и телефон. Мне бы хотелось…

— Синтия Хэддел, так ее звали. Мне сказал управляющий.

— Мне забрать ее вещи и подтвердить личность? Или этим займутся ваши люди?

Теперь помолчал Оливас. Казалось, он обдумывает что-то, не имеющее отношения к делу.

— У меня есть ключ. Думаю, он от ее шкафчика, — продолжила Бэллард. — Парамедик дал.

Правдой это можно было назвать лишь с большой натяжкой, но лейтенанту совсем не обязательно знать, как именно Бэллард раздобыла ключ.