Добрый епископ пишет ему, что за два дня до рождества просит его быть в Малене в лучшем виде своем, при знаменах и людях своих. На заре епископ хочет встретить его у ворот и с крестным ходом вести по городу, чествуя победителя. Также епископ писал, что муниципия города согласна оплатить ему для шествия барабанщиков и трубачей. Еще будут городские ополченцы-стрелки палить в его честь из аркебуз. Порох тоже оплачивает город.

Это письмо сильно ободрило кавалера. Может, местная земельная знать и злится на него, ненавидит его за Шоуберга или еще Бог знает за что, но пока на его стороне епископ, он будет готов к сопротивлению. Попы всегда большая сила. И своевременно пришло письмецо, вовремя.

Волков тут же просит бумагу и перо, пересказывает святому отцу все то, что ему рассказала Брунхильда. И о том, что ее притесняют в замке мужа родственники, и о том, что молодой граф собирается звать его на дворянский суд за убийство Шоуберга. И просит у епископа совета, как ему быть. Под конец Волков сообщает, что с радостью будет в Малене со своими людьми перед Рождеством, как того просит епископ.

Когда письмо было закончено, он отдает его Максимилиану:

— Гонец, что привез письмо, еще тут?

— Тут, кавалер, дожидается ответа.

— Езжайте с ним, дождитесь ответа епископа, а заодно купите красивой материи, синей и белой. На ленты сержантам, на шарфы офицерам и на сюрко для выезда моего. Знамена у нас хороши? Не грязны, не рваны?

— Новое, большое знамя так очень хорошо, а два старых… Тоже неплохи еще, все чистые, — говорит Максимилиан. — А что, будет шествие?

— Да, епископ готовит нам праздник, и этот праздник мне нужен. Посчитайте, сколько всего нужно материала. Мы должны там выступить во всей красе.

— Кавалер, — Максимилиан был немного встревожен, — да как же мне точно посчитать, сколько материала нужно?

Тут в обеденную залу вошла госпожа Ланге, она с утра хлопотала по дому, раздавала дворовым бабам задания и оплеухи.

За нею шла девка и несла стопку чистого постельного белья и скатертей.

— Как господа стол освободят, так тут скатерть сменишь, — негромко, чтобы не мешать Волкову, распоряжалась Бригитт, — а пока иди в мои покои, поменяй простыни и наволочки, перины взбей на улице, оставь их там, путь на морозе полежат.

— Госпожа Ланге, — окликнул ее Волков.

— Да, господин мой, — Бригитт подошла быстро и сделала книксен.

Она была учтива, и намека на то, что еще совсем недавно она спала, обнимая господина, а ее огненные волосы рассыпались по его плечам, не было. Волкову нравилось, что Бригитт не выпячивает свою с ним близость перед другими людьми его дома.

— Госпожа Ланге, — начал он, — моему знаменосцу нужна помощь.

— Вашему знаменосцу нужна помощь от женщины? — она покосилась на Максимилиана, слегка улыбаясь. — Может, мне знамя подержать?

Тот заметно покраснел, но заметно это было только ей, а Волков продолжал:

— Нет, знамени моего вам держать не нужно. Но епископ благоволит к нам и желает мне и моим людям устроить шествие перед Рождеством в Малене.

— Ах, как мудр наш епископ! — с улыбкой произнесла красавица.