— Кардиограммку я снял, — сказал врач. — Ничего страшного там нет. Могу успокаивающее сделать. А так — не наш случай.

— Ну уж вы ей сделайте укол, чтобы она поспала спокойно! — попросил Охотник. — Может, поспит, — и все образуется.

— Хорошо, — согласился врач и достал из сумки шприц. — До утра будет спать спокойно.

Пока врач занимался Ольгой Петровной, Охотник обратился к сержанту.

— Да, хорошо, что вы заехали! Я тут пришел с работы, — бац, а мотоцикла нет! Ну, тут вот с соседкой плохо, то-се, а все-таки надо бы поскорее его в розыск, а?

— Что за мотоцикл? — спросил сержант. Охотник назвал приметы мотоцикла и номерной знак. Сержант передал данные дежурному по рации и сказал:

— Пацаны, небось, угнали, — покататься захотелось засранцам! Ну, ничего, найдем! Утром приходите, заявление напишите об угоне.

— Слушай, а можно я сейчас заявление оставлю? — спросил Охотник. — А то утром-то мне недосуг будет, — на работу, то да се.

— Ну, давай с нами подъедешь, — разрешил сержант. — Все равно сейчас в отделение ехать.

15 августа 1994 года, 23.05.

Григорьев отправил часть своих людей Никифорову и снова испытал раздражение. «Да чем они там заняты, в конце концов! Операция срывается, я уже потерял двоих, что само по себе — ЧП! А они какими-то другими проблемами занялись, срывают людей, реагируют на стремительно меняющуюся обстановку общими указаниями! Раз пошло все не так, нужно сворачивать операцию, пока дров не наломали! Начальнички, мать их… А что случись, ведь меня сделают крайним!»

Григорьев закурил и откинулся на спинку стула. Помассировал глазные яблоки пальцами. Сейчас, несколько минут релаксации и гнев отступит, вернется способность рассуждать.

Но релаксация не удалась.

— Лис-4 — Людвигу. Лис-4 — Людвигу.

Григорьев с досадой выдохнул дым и ответил:

— На связи.

— Объект садится в милицейскую патрульную машину.

Это было настолько неожиданно, что Григорьев высказал вслух мысль, прозвучавшую словно нелепый вопрос:

— Зачем?

Последовал не менее нелепый ответ:

— Не знаю.

Григорьев резко бросил в микрофон:

— Он арестован?

— Нет, не похоже. Сел в машину с сержантом, мирно разговаривают. Вот машина поехала.

Григорьев повернулся к «телефонисту», прослушивавшему милицейскую волну.

— Куда они едут?

— В отделение.

— А зачем, не сказал?

— Нет, просто сказал, что едет в отделение.

«А если Охотник в сговоре с этим ментом?» — пронеслось в голове у Григорьева. Он приказал «скорой помощи» двигаться за патрульной машиной, но не приближаться и быть готовыми к силовому захвату.

— Лис-8 — Людвигу. Объект движется в сторону Москвы.

— Почему в Москву? — повернулся Григорьев к «телефонисту». — Ты же сказал, что они в отделение едут?

«Телефонист» пожал плечами. «Все ясно! Мент в сговоре с Охотником! Надо срочно их брать! Впрочем, только с санкции руководства! Лучше выговор от начальства за нерасторопность, чем срок за расстрелянных по ошибке ментов!»

Григорьев хотел было соединиться с Никифоровым, но по какому-то наитию вначале решил найти в компьютерной карте место расположения отделения внутренних дел поселка Северный. Результат его просто потряс. Отделение находилось… в Лианозове!