— Насколько я понимаю, месье Дюпре, инструкции нам давали одни и те же люди. Конечно, я поторопился, но вы…

Он ловит мой взгляд, брошенный на револьвер в руке Анье. Улыбка становится шире.

— Всё в порядке, это его ствол, он «чистый»…

Луи продолжает улыбаться, когда пуля пробивает его лоб. Мой пистолет — тоже «чистый». Да и алиби будет железобетонным. Вхожу в ванную и вкладываю его в руку лежащего там усача. Возвращаюсь к окну и долго смотрю вниз, на тёмную воду, не обращая внимания на топот многих ног за спиной.

Поздний вечер. В углу невнятно курлычет телевизор, на экране что-то мелькает. Кусочки жизни. Пурга. Муть.

Мы с Таней сидим в моём номере и с мрачной сосредоточенностью, бокал за бокалом, убираем уже вторую бутылку «Johnnie Walker». Результат равен нулю. Всё бессмысленно. Опьянение не приходит. Организм перевозбуждён и отказывается реагировать на все внешние раздражители. Может быть, потом. Позже.

Я рассказал ей всё. От начала и до конца. Наверное, зря, но носить в себе эту кучу дерьма больше не было сил. Факт предательства Луи она приняла сразу, не обсуждая и не опровергая. Видимо, были тому причины. О нас, о наших с ней отношениях, я не говорил. Не мог. Всё равно не получилось бы. Внутри меня, на месте, положенном душе, проехал танк, прошагала рота солдат, напалм жгли, ноги вытирали. Словно отмерло всё.

— Почему ты ушёл из «конторы»? И почему — в театр? — спрашивает Таня.

Почему? Почему… добрая память, приятные воспоминания. Моя группа, двенадцать человек, получила приказ: проникнуть в здание бакинского комитета ГБ и уничтожить несколько сейфов с документами. Не вскрывая. В Баку тогда шли армянские погромы, озверелые боевики стаями носились по улицам, шалея от вкуса крови. Мы выполнили задачу. Тихо, не вступая в боестолкновения, отошли на заранее оговорённую точку за городом, откуда нас должен был забрать вертолёт армейцев. Это — работа, это ей можно объяснить. Она поймёт.

Но как объяснить то, что вместо «вертушки» нас ждали пристрелявшие площадку боевики, с пулемётами и огнемётом, в считаные секунды положившие всю группу? Потом они сложили из трупов пирамиду, облили бензином и подожгли, радостно крича и приплясывая. Меня зацепило осколком гранаты. Тупой удар в голову, и — темнота. Потерявший сознание, залитый кровью, я оказался в самом низу. Как передать запах горящей человеческой плоти, как показать ей тела моих товарищей, спасших меня уже после своей смерти? Люди плохо горят, я остался жив. Прятался, теряя сознание от боли. Спасли вошедшие в Баку войска.

Вернувшись в Москву, я потребовал провести расследование. Провели. Мне была названа фамилия генерала, приказавшего не высылать вертолёт. Его должны были судить.

Но как объяснить Тане, что «осужденный» генерал в порядке наказания уехал в Калифорнию и до сих пор живёт там, в собственном трёхэтажном доме с бассейном? Как?!

Что-то хрустнуло, руку обожгло острой болью. Опустил глаза — ладонь в крови, на ковре — осколки безнадёжно пустого, раздавленного бокала. Черт, нужно выпить, упиться, уйти в никуда! Нет у меня слов, чтобы всё это объяснить!