– Тогда, конечно, отвезу, – заверил следователь, откусывая чуть ли не половину кекса сразу. – А вы не знаете, у них тут можно заказать кексы с собой? – спросил Шура, запивая всё вкусным ароматным компотом.

– Кексы – можно, – тяжело вздохнул Родион.

Александра улыбнулась ему незаметно для следователя и скорчила потешную рожицу.

Уже в машине Наполеонов спросил:

– А вы, значит, планируете пожениться?

– Естественно, – ответил Родион Полетаев.

– И в перспективе собираемся усыновить ребёнка, – добавила Саша.

– А скорее всего, двоих, – уверенно проговорил Родион.

– Удачи вам, ребята! – напутствовал их Наполеонов, высаживая молодую пару возле ступенек института.

Вечером Шура позвонил Морису и спросил, забыв поздороваться:

– У тебя есть что-нибудь поесть?

Растерявшийся Миндаугас ответил:

– Мирослава ещё не приехала.

– Я подругами детства не питаюсь! – хмыкнул Наполеонов. – Я тебе что, людоед, что ли?!

– Так я не в том смысле.

– А в каком?

– В том, что она ещё не приехала!

– Это я уже слышал, – пробурчал Шура. И порадовал Миндаугаса: – Всё понятно, загуляла.

– Ты чего?

– Ничего, однако, вернёмся к моему первому вопросу.

– А какому ещё вопросу?

– Повторяю для тех, до кого всё доходит как до жирафа: у тебя есть что-нибудь поесть?

– Найдётся, – вздохнул Морис.

– Надеюсь, не три корочки хлеба, как для Буратино? – хмыкнул Наполеонов.

– Пока ты едешь, я запеку куриные окорочка в фольге с картошкой и луком. Будешь?

– Буду. А на первое?

– Щи есть.

– С мясом?

– Да, с курицей.

– Чего-то у тебя всё с курицей да с курицей. Вы что там, у себя в коттедже, птичий двор устроили? – спросил он подозрительно.

– Почему птичий двор?

– Отчего же тогда так пахнет?!

– Чем пахнет? – изумился Морис.

– Птичьим помётом! – расхохотался следователь.

– Это ты по телефону почуял? – сердито спросил Миндаугас.

– Ладно, не злись, я тоже не с пустыми руками приеду.

Морис хотел ещё что-то сказать, но Шура поспешно отключил телефон и, выйдя из кабинета, закрыл его на ключ.

Ему повезло: время было позднее и пробок на выезде из города не было, а по гладкой дороге до коттеджного посёлка он, казалось, не доехал, а долетел.

Морис ждал его на улице. Под навесом на крыльце сидел большой пушистый чёрный кот и смотрел на прибывшего Шуру огромными жёлтыми глазами, в которых затаилась грусть.

– Чего, котяра, нос повесил? – любезно приветствовал его Шура.

Кот презрительно фыркнул и скрылся в доме.

В саду пахло сырыми хризантемами, моросил дождь мелкий, как из сита.

– Странно, – пробормотал Шура, – в городе дождя нет.

– Это сад грустит в ожидании Мирославы, – на полном серьёзе заявил Морис.

Шура вспомнил печальные глаза кота, перевёл взгляд на Мориса и сказал:

– С вами тут недолго и чокнуться.

– Идём в дом, – пригласил Морис.

По пути он срезал ветку жёлтых хризантем и поставил её на кухне в вазу на обеденный стол.

Жёлтые хризантемы любила Мирослава, она вообще любила жёлтые цветы. И Шура подумал, что даже в отсутствие хозяйки в доме делается всё именно так, как она любит.

– Она хоть звонила? – спросил Шура, запуская ложку в борщ и откусывая от куска ржаного хлеба.