И он совсем не удивился, увидев, как возле мертвой девочки уселась женщина, ее мать. Максим закрыл глаза и начал молиться. Ему очень хотелось верить, что это просто-напросто кошмарный сон и в этом сне он совершил прыжок во времени, вернувшись на восемь лет назад.

Вместе с тем он совершенно не понимал, почему даже во сне у него не хватает мужества открыть дверь и выйти из шкафа. В голове роем носились какие-то бредовые мысли, перед глазами попеременно возникали образы погибших ребят, а также сумасшедших обитателей этого дома.

Вдруг что-то изменилось. Кто-то медленно поднимался по лестнице, о чем возвещал скрип ступеней. Свет в комнате стал ярче, что-то зашумело, раздался звук падающего предмета, и Максим осторожно посмотрел в щель. Никакой женщины уже не было, и девочки вроде тоже. На стуле посреди комнаты сидел бывший участковый и пристально смотрел на шкаф.

Вздохнув с облегчением, Фирсов вышел наружу.

– Что случилось, Макс? – спросил Аникеев. – Что-то вспомнил? На тебя это не похоже, – с этими словами он рассмеялся.

Макс внимательно оглядел кровать. Ни следов крови, ни смятой постели, ничего такого, что напоминало ему о тех ужасных событиях.

– Э-э, брат, да у тебя тоже, я смотрю, в башке стали шестеренки не в ту сторону крутиться, – заметил майор в отставке. Потом с гордостью похвастал: – А я только что убил эту мразь. Благодарностей не нужно. Так что можешь идти искать свою Ангелину, сердцем чую, она где-то здесь.

– Вы убили этого оборотня? – не поверил Максим.

– Именно, – подтвердил бывший участковый. Он болезненно скривился: – Меня тоже чуть-чуть зацепило. Не поверишь, парень, но эта срань научилась перевоплощаться! Представляешь, обернулась моим волком. Ты закричал, я побежал в дом и на другого волка наткнулся, мертвого. Этот мой и был. Оборачиваюсь – а это чудище уже на меня прет.

– И что? – все еще с недоверием произнес Максим.

– Хорошо, вилы под руку попались. Наколол, как на шампур. Можешь выйти взглянуть, – беззаботно произнес Аникеев. – Видать, в теле животного Идол слабее становится. Да и к тому же до двенадцати часов десять минут осталось. Ему скоро спать пора.

Макс слушал бывшего майора, пытаясь осмыслить информацию. Что-то ему явно не нравилось. Не нравился беспечный тон Аникеева, не нравилось какое-то неестественно дурашливое настроение, не нравилась даже поза мужчины – он сидел, скукожившись, как старый башмак, старательно загораживая живот и грудь руками.

– Ты пойдешь вниз? – вдруг резко спросил Аникеев, глядя куда-то в сторону пустыми глазами. Макс проигнорировал вопрос и, незаметно подняв с пола нож, подошел вплотную к мужчине.

– Покажи свою рану, – негромко попросил он, и бывший участковый с жуткой улыбкой поднял голову. В его глазах будто плескалась горящая лава.

– Ты так беспокоишься о моем здоровье? – хрипло спросил он.

– Покажи, – повторил Максим, сжимая рукоятку ножа.

– Пожалуйста, – сказал Аникеев и распахнул тулуп.

Весь свитер бывшего участкового был в крови, на месте сердца зияла огромная рваная дыра, из которой торчали лохмотья кожи и мышцы. С такой раной ни один смертный не прожил бы и пяти секунд, промелькнуло в голове Максима, и он, размахнувшись, вонзил нож по самую рукоятку в горло ухмыляющемуся существу.