«Фор-леди – не расходный материал», – сказал он Форгиру. Он лгал тогда или солжет сейчас? Майлз и сам толком не знал. Может, комаррцы тоже не догадаются.

– Вы все, безусловно, отправитесь в барраярскую тюрьму, – продолжил он. – Договор с дьяволом о том, чтобы стать фором, включает в себя элемент, который многие, включая и некоторых форов, не замечают. Он гласит, что наши жизни предназначены для жертвы. Никакие угрозы, никакие пытки, никакое медленное умерщвление, которым вы можете подвергнуть захваченных вами барраярских женщин, не изменят вашей судьбы.

Правильно ли он выбрал путь? На головиде их лица выглядели непропорционально, расплывчато, и было трудно прочесть выражение. Майлз пожалел, что не может вести этот разговор лицом к лицу. Половина скрытых подсказок, такие, как положение тела, жесты, оказалась недоступна. Но предстать пред ними лично означало пополнить ряды заложников, а это вряд ли способствовало бы разрешению проблемы. Майлз вспомнил женскую руку, выскользнувшую из его пальцев и исчезнувшую в тумане. Он бессильно сжал кулаки. «Больше никогда», – ты говорил. «Не расходный материал», – говорил. Майлз пристально вглядывался в лица комаррцев, пытаясь прочесть на них хоть что-нибудь: верят, не верят, насторожились, расслабились.

– В тюрьме есть определенные преимущества, – убедительно заговорил он. – Некоторые тюрьмы довольно комфортабельные, и в отличие от могилы из них когда-нибудь, со временем, выходят. А теперь я предлагаю вам в обмен на безоговорочную капитуляцию и дальнейшее сотрудничество лично гарантировать вам жизнь. Не свободу, обратите внимание. С этим придется подождать. Но время проходит, на смену старым кризисам приходят новые, у людей меняются взгляды. У живых, во всяком случае. Опять же существуют амнистии по случаю крупных событий. Рождения императорского наследника, в частности. Сомневаюсь, что кому-либо из вас придется просидеть в тюрьме полных десять лет.

– Какое заманчивое предложение! – ядовито бросила Фоскол.

Майлз позволил себе приподнять бровь:

– Зато честное. У вас больше шансов получить амнистию, чем у Тьена Форсуассона. А пилот грузовика уже не порадуется встрече с детьми. Я тут заново просмотрел результат ее аутопсии, я не говорил? Результаты аутопсии всех погибших. Если у меня и есть угрызения совести, то лишь из-за того, что я лишаю семьи погибших на отражателе возможности добиться справедливости. За такое убийство положен гражданский суд.

После этих слов даже Фоскол отвела взгляд.

Отлично. Продолжим. Чем больше времени он займет, тем лучше, к тому же они его слушают. До тех пор, пока он не дает Судхе отключить комм, он таким образом добивается своего рода успеха.

– Вы все время поносите барраярскую тиранию, но почему-то мне кажется, что вы, ребята, не провели всекомаррского голосования, когда намеревались запечатать – или украсть – их будущее. А если бы провели, то вряд ли посмели бы. Двадцать лет назад, может, и пятнадцать вы и получили бы поддержку большинства. Но даже десять лет назад уже было поздно. Неужели ваши сограждане захотели бы запечатать навечно ближайший рынок и потерять там торговлю? Потерять всех родственников, переехавших на Барраяр, и своих внуков полубарраярцев? Ваш торговый флот обнаружил, что барраярский военный эскорт ой как им полезен, причем довольно часто. Так кто же здесь настоящий тиран – грубые барраярцы, которые, пусть и неловко, стараются включить Комарру в свое будущее, или комаррские интеллектуалы, которые желают исключить всех и вся, кроме себя самих? – Майлз сделал глубокий вздох, чтобы подавить закипающий гнев, сознавая, что балансирует на лезвии ножа.