– Не могу поверить в то, что уже завтра мы покинем этот город навсегда. А вы так и не решились сказать ей о своих чувствах.

В тихом голосе индейца прозвучал нескрываемый укор.

– Я уже слишком стар для всего этого, Кваху, – мужчина водрузил на свою голову котелок и прикрыл глаза. – И для погони за мстительными духами, и для любви.

В толпе, оставшейся позади, вспыхнул жаркий спор. Бейкер, хватая Джексона за локти, что-то сипло кричал ему в ухо, в то время как шериф и еще несколько крепких парней пытались растащить их в разные стороны.

Очевидно, перемирие двух старых друзей оказалось весьма шатким. А, возможно, они и прежде безостановочно ссорились по пустякам, а затем вновь мирились, моментально забывая о старых обидах. Во всяком случае, детективу очень хотелось в это верить.

– Глупости, мистер Хантер, – блеснув черными глазами, ответил индеец. – Любовь необходима белым так же сильно, как и кислород. Вы не умеете жить без нее.

Он похлопал мужчину в серой шляпе по плечу и направился к выходу.

Еще немного постояв, детектив окинул прощальным взглядом зал «Ночного бархата», скользнув глазами по лицам шерифа, Бейкера и Джексона.

В темном углу, куда не доставал свет керосиновых ламп, сидела всхлипывающая Анна Хейз, а над ней с громкими причитаниями кружила Маргарет Мастерс. Позабыв о своих приятелях, Билл сочувственно протягивал юной девушке свой чистый носовой платок, умоляя ее прекратить горестные рыдания.

Проходя мимо телефонного аппарата, висевшего у самого выхода из здания, Илай Хантер на мгновение замешкался, едва не протянув к черной трубке свою ладонь. Он помнил номер Эно лучше, чем счет своего медицинского полиса. Однако все же не стал его набирать.

Арендованный автомобиль, неспешно дернувшись с места, спокойно покатил по заснеженной ленте дороги, сердито выплевывая в морозный воздух едкие клубы дыма.

Над аллеями Браун Брик разливалась холодная одинокая ночь.