Взглядом Джордж предотвратил очередной взрыв, но Роза не поняла, кому предназначалось предостережение — ей или его братьям.

— Когда я увидела ваш дом, мне захотелось вернуться в Остин. Но я заключила договор и не собираюсь нарушать его. Однако я отказываюсь иметь дело с людьми, которые не умеют здороваться и при этом как звери набрасываются на еду. По словам вашего брата я сделала вывод, что вас воспитывали как джентльменов, — Роза указала на беспорядок на полу. — Я вижу, что ошибалась.

— Она не может обвинить нас в этом, — обратился Тайлер к Джорджу. — Это она перевернула стол.

«Ненавидящий женщин, — подумала Роза, — но все-таки голод взял верх над его ненавистью».

— Но я не могла по-иному привлечь ваше внимание, — объяснила Роза. — Ничто не могло оторвать вас от еды.

— Что, никто из вас не представился? — спросил Джордж.

Роза видела, что гнев Джорджа слабел. В его глазах появилось что-то другое, но Роза не могла понять, что.

— Я думаю, мы были слишком возбуждены видом и запахом съедобной пищи.

Это произнес Джефф. Тот самый, у которого не было руки и который провел два года в лагере янки. Он не заговорил бы с ней вообще, если бы узнал, что ее отец сражался за Союз.

— Они даже не помолились, — подал голос Зак. Несмотря на свой возраст, он мгновенно смог разобраться в ситуации и занять нужную позицию.

— Да, все это из-за еды, — произнес другой близнец, Хен. Внешне он выглядел спокойнее своих братьев, хотя, вероятно, мог быть опаснее их. Зак говорил, что Хен любит стрелять в людей.

— Но у нее не было никакого права переворачивать стол. Весь ужин съели собаки.

На этот раз Монти, который любит коров. Он: казался более агрессивным, чем Хен, и что можно, сказать в оправдание человеку, который любит: лонгхорнов2, самых необузданных животных из всех божьих тварей?

— Думаю, у тебя была причина пытаться привлечь их внимание столь неудачным способом? — сказал Джордж.

«Поистине соломоново решение — главное, когда мир в семье сохранен, а во всем можно обвинить и меня», — подумала Роза.

— У меня действительно была такая причина, — произнесла она вслух, отбрасывая прочь всякое предубеждение против Джорджа и его семьи. Если ей придется бороться за уважение, то лучше начать прямо сейчас. Они поймут, что с ней надо считаться.

— Работая на вашу семью, я взамен прошу вежливого к себе отношения.

— А именно?

— Я не хочу, чтобы меня игнорировали. Я не буду учить вас, что мне говорить, но, думаю, «здравствуйте» прекрасно подойдет, если в голову больше ничего не приходит. Во-вторых, я хочу, чтобы вы умывались и меняли одежду, когда выходите к столу. Вам нравится свежая и вкусно пахнущая еда. Почему же вы не можете быть такими же?

— Определенно сумасшедшая, — запротестовал Монти. — Я валюсь от усталости, когда возвращаюсь домой. Нет у меня времени умываться и менять рубашку.

— И нет у него чистой рубашки, — добавил Зак вполголоса.

Монти зло посмотрел на брата, но ничего не сказал.

— Еще просьбы?

— Есть. Вы не должны садиться, пока этого не сделаю я. Перед едой — молитва. Только после нее тарелки будут расставлены с правой стороны, чтобы каждый мог легко дотянуться до любого блюда. Вести себя за столом вы должны прилично. Я думаю, вас учили этому. Собак в комнате быть не должно.