– Ты правильно все понял, начальник.
– Ну, я слушаю тебя, вор… Или уже нет? – усмехнулся полковник.
– Я вор по жизни, начальник, никаким «бакланам» со мной не справиться.
– Смотрю, веселое у тебя настроение, Борис Викторович, только совсем не смешно.
– Не было ничего… Это Есаул воду мутит.
– Есаул? – Дранкин иронично повел бровью и взял авторучку. – Так и запишем, Есаул воду мутит. Кто передал? Сергил передал.
– Да, я передал. И ты знаешь, как это называется.
– Знаю. Это называется, тебе терять нечего, – снова усмехнулся полковник.
– Да, так оно и называется, – скривился Сергил.
Положение серьезное, и без потерь для своей репутации из него не выбраться. Он это понимал. И даже готов был остаться без короны, лишь бы выжить.
– И кто-то должен тебе помочь.
– Да, и не задарма.
– Чего ты хочешь?
– Свобода мне нужна, начальник.
– Это не ко мне, а к прокурору.
Сергил покачал головой. Не пощадит его прокурор. Тартаков ушел в глухую оборону – не подобраться к нему, не надавить. И его семья куда-то исчезла, не найти. А еще он деньги прокурорским завозит, потому и не может Сергил откупиться. А обвинения серьезные, одно изнасилование чего стоит… Не выпустит его суд под залог, и Сергил точно это знает.
– Не вариант… «На лыжи» мне встать надо, начальник.
– Ничем не могу помочь, – отрезал Дранкин.
– Сколько надо, столько и завезут.
– Исключено.
Сергил стиснул зубы, глядя на него. На побеге лучше не настаивать, и он это понял.
– Ты же знаешь, проблемы у меня.
– Могу предложить одиночную камеру с усиленной охраной.
– Это не вариант, – покачал головой Сергил.
– Вариант… Зря ты Резвого подвинуть хотел, он тебе этого не простит. И Есаул здесь. Я так понимаю, он тоже с тебя спросить хочет.
– Есаул сход хочет собрать. У тебя на тюрьме сход будет.
– Не знаю, – нахмурился Дранкин.
– А я знаю.
– Знаешь и сдаешь… Да, Сергей Гурамович, прижало тебя.
Сергил заскрипел зубами, разглядывая ногти на своих руках.
– Плохи, видать, дела, – добивал его полковник.
– Дела выравнивать надо.
– Если все нормально будет, одиночку тебе сделаю. И охрану приставлю, чтобы не заходили к тебе всякие разные… Насчет «лыж» и не проси. С зоны уйдешь, есть один вариант, я организую…
– До зоны еще дожить надо.
– А ты с признанием не тяни. Изнасилование на себя не бери, это лишнее, а вымогательство признай. Чем быстрей сделаешь, тем лучше. А я с прокурором поговорю, скажу, чтобы с судом не тянули. Быстро все сделаем, и на этап уйдешь без огласки. Прямиком в зону пойдешь, я организую. Там лесоповал, там уйти можно, и хозяину ничего не будет. Уйти просто, а вот выйти сложно – тайга вокруг, болота. Но если вездеход организовать или, лучше, вертолет… Болота там серьезные, если что-то там из твоих вещей найдут, в покойники запишут. Скажут, что засосало тебя в болото, и даже справку выдадут… Ты меня понимаешь, Сергей Гурамович?
Сергил кивнул. Здесь Москва, контроль и надзор на всех уровнях, если он уйдет в бега, Дранкина не просто снимут с должности, его с позором выпрут из органов. А, может, даже и «закроют». А в таежных зонах все гораздо проще. Договориться с хозяином, уйти в бега и «утонуть» в болоте. А потом воскреснуть, но под чужим именем.