– Двадцать пять миллионов. Пять наличностью, двадцать на счет…
– Пять наличностью, – кивнул Артем.
Именно с этих денег Сергил и отстегнул в «общак», а с «двадцати» лимонов он выплаты зажал. А это очень большие деньги. Настолько же и большой «косяк». Большой и непростительный…
Глава 9
Холодно в Москве, мороз щиплет за нос и скребет по щекам. Сейчас бы в теплые края, но нельзя. Деньги нужны, а в Испании полный голяк. Сергил вложил в отель все без остатка, даже виллу свою продал, а все равно мало. Ему нужно еще одиннадцать «лямов», чтобы проект заработал в полную силу. Для этого он и вернулся в Москву.
Есаул в отъезде, Дарину свою на выгул куда-то повез. Нет его в Москве, поэтому можно не напрягаться. Нет его в столице, и это хороший знак.
– Сергей Гурамович, вы же взяли с меня пятнадцать лимонов. Мы же договорились, что на этом все.
Тартаков пытался унять свой гнев, ему это плохо удавалось, но сама попытка отняла у него много сил. От напряжения лицо побагровело, а на лбу выступила испарина.
– Да ты не волнуйся, Олег Степанович, ты уже не молодой, и вид у тебя неважный, как бы Кондратий не хватил, – с усмешкой сказал Сергил. – Ты сам подумай, зачем тебе деньги на том свете?.. Деньги тебе здесь нужны… Что для тебя каких-то пять «лимонов»?
– Нет у меня таких денег!
– Ты же банкир, придумай что-нибудь…
– Банкир… У меня же не «ВТБ», и даже не «Альфа»…
– «Автомат-Банк» у тебя, Олег Степанович, – усмехнулся Сергил. – Стиральный автомат, стиральная машинка… Я же знаю, для кого и как ты деньги отмываешь…
– И что? – побледнел Тартаков.
– А если вдруг менты об этом узнают? На раз-два твою лавочку закроют, а тебя самого под статью и на нары…
– Ну, зачем вы так! – закатил глаза банкир. – Это удар ниже пояса! – Я же заплатил вам за «крышу», что вам еще надо?
– Деньги мне нужны, Олег Степанович. Еще пять «лимонов», и никаких больше проблем.
– Пять «лимонов»! – Тартаков, казалось, вот-вот расплачется от жалости к себе.
Сергил кивнул. Он с этим жлобом еще по-божески. Ему одиннадцать «лимонов» нужно, а он всего пять требует. Мог бы с него все снять, чтобы с другими «данниками» не заморачиваться, а он решил не перегибать палку. Жадность ведь не только фраеров губит…
Хороший пар, сухой, колючий, до самых костей пробирает.
– Э-эх-а-а!.. – Слабеющей рукой Митя нащупал ковш с водой и плеснул на каменку.
Пар с шипением рванул вверх, обжигающе окутал Лельку, и она, распахнув дверь, с визгом выскочила из парилки, а он хохотал, глядя ей вслед.
Пар схлынул в открытую дверь, но Митя об этом не жалел. Хватит, напарился. Сейчас ополоснется и в трапезную к холодному пивку да к горячей Лельке. Она знает, как поднять настроение…
Лелька забежала в трапезную, закрыла за собой дверь. Митя вышел в моечную, встал под душ, но не успел крутнуть вентиль, как услышал сдавленный девичий вскрик. Что-то напугало Лельку… Или кто-то?
Митя не стал ничего выяснять, включил воду на полную мощь и вернулся в парилку, на ходу выключив там свет. Он оставил дверь приоткрытой, через щель и увидел, как в моечную быстрым шагом вкрался человек с пистолетом и в балаклаве. Шум воды привлек его, он повернулся к Мите боком, чтобы заглянуть в душевую кабинку. У Мити был всего лишь один миг, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, и он воспользовался им – распахнул дверь, выскочил из парилки и набросился на врага.