Чем дольше я работал на Уолл-стрит, тем с большим недоверием относился к советам и рекомендациям, а также любой другой «информации для своих». Со временем мне пришлось убедиться, что такая «информация для своих» вполне способна разрушить Британский банк или Казначейство Соединённых Штатов. Дело не только в том, что эта информация часто намеренно создаётся, чтобы ввести в заблуждение доверчивых. Даже когда люди знают изнутри, что происходит в их компаниях, они именно из-за этих знаний очень часто совершают серьёзные ошибки.

В «информации для своих» есть нечто парализующее способность человека мыслить самостоятельно. С одной стороны, люди слишком полагаются на то, что известное им неизвестно другим, даже если это и не соответствует действительности. Человек, у которого нет особых источников данных, станет аккуратно изучать факты и цифры, а затем на основе их холодного анализа начнёт действовать. Если же этому же человеку предоставить информацию для внутреннего пользования, он почувствует себя настолько умнее окружающих, что вообще перестанет обращать внимание на очевидные факты. Мне довелось видеть таких людей, цеплявшихся за акции своего предприятия, когда всем было уже очевидно, что от них следует избавляться.

Впоследствии я пришёл к выводу, что лучше полагаться на чьи-то холодные рассуждения на основе конкретных экономических выкладок. Отто Кан из знаменитого банкирского дома «Кун, Лёб энд компани»[50] любил рассказывать о том, как однажды он встретил меня в день, когда на рынке царило оживление, связанное с компанией «Юнион пасифик». Когда он начал мне рассказывать что-то об этой компании, я перебил его, заявив:

– Пожалуйста, не рассказывайте мне ничего из того, что происходит в «Юнион пасифик». Я не хотел бы, чтобы ваши слова повлияли на мои окончательные выводы.

Вся биография «Америкэн спиритс» состояла из сплошных провалов и неудач. Позже Джеймс Кин поведал мне, что некоторые из тех, кто был связан с этой компанией, настолько согнулись под ударами судьбы, что могли бы видеть самих себя из-за угла. Это замечание не извиняет меня и никак не объясняет мои убытки. Во всём виноваты лишь сделанные мной лично неверные суждения.

То, что я сделал, нарушало все общепринятые правила спекулятивных сделок на бирже. Я действовал исходя из непроверенной информации, проведя лишь поверхностные исследования, и, как многие до и после меня, получил то, чего заслуживал.

После фиаско с «Трестом виски» я несколько месяцев не мог прийти в себя, но со временем ко мне вернулась прежняя смелость. Раздумывая о том, с чего лучше начать, я стал следить за поступками экс-губернатора Розуэлла П. Флауэра.

Генри Клюс[51] как-то заметил мне, что Флауэр напоминает ему хорошо раскормленного фермера в воскресном наряде. Сравнение было очень метким. Флауэр действительно родился на ферме в верхнем Нью-Йорке. Рано лишившись отца, он не только был поставлен перед задачей самому делать себе карьеру, но и играть роль главы семьи. Он был конгрессменом и губернатором Нью-Йорка.

Мистер Флауэр заслуженно пользовался репутацией сильного руководителя. Его деятельность в «Чикаго гэс», в Чикаго, на Рок-Айленде и в «Пасифик» продемонстрировала, что он способен взять на себя руководство полуразвалившейся корпорацией и резко поднять её уровень в результате грамотного управления. Авторитет губернатора Флауэра был настолько высок, что он мог поднять стоимость любых ценных бумаг на бирже одним лишь замечанием, сделанным в присутствии друзей, что они того стоят.