Вслед за Эндрю я спустился в подпол. На выложенном плитняком полу не было ничего, кроме груды старых половичков. На вид здесь было сухо, но в воздухе ощущался запах плесени. Эндрю отдал мне свечу и оттащил в сторону половики. Под ними обнаружился люк в полу.

– В катакомбы можно проникнуть разными путями, – сказал Эндрю, – но этот самый легкий и наименее рискованный. Тут почти точно никого не встретишь.

Он поднял крышку люка, и я увидел уходящие во тьму ступени. Снизу повеяло запахом влажной земли и гнили. Эндрю взял у меня свечу и начал спускаться первым, велев мне немного подождать. Потом он крикнул:

– Спускайся, но люк не закрывай – на случай, если понадобится быстро убираться отсюда!

Я положил на пол мешок Ведьмака с нашими плащами и пошел следом, по-прежнему сжимая в левой руке посох хозяина. Оказавшись внизу, я с удивлением обнаружил, что пол не земляной, а вымощен булыжником – как улицы наверху. Интересно, это сделали люди, жившие здесь до того, как был построен город? Те, которые поклонялись Лиху? Если да, то, видимо, мощенные булыжником улицы Пристауна были скопированы с этих, в катакомбах.

Не сказав больше ни слова, Эндрю устремился прочь, и я почувствовал, как сильно он хочет, чтобы все поскорее закончилось. Я его понимал.

Поначалу туннель был достаточно широк, чтобы двое людей могли идти по нему бок о бок, но выложенные камнем своды нависали так низко, что Эндрю приходилось наклонять голову. Неудивительно, что Ведьмак называл строителей туннелей маленьким народцем: они явно были намного ниже ростом, чем нынешние люди.

Довольно скоро туннель стал сужаться, а временами попадались места, где потолок просел, словно не выдержав тяжести собора и других зданий наверху. Кое-где булыжники, которыми были выложены стены и потолок, вывалились, и сквозь бреши просачивалась жидкая грязь. Где-то в отдалении капала вода, да наши шаги по булыжнику эхом отдавались от стен – вот и все звуки, раздававшиеся в тишине.

Вскоре туннель сузился еще больше, и мне пришлось идти следом за Эндрю. Дойдя до развилки, мы свернули налево в еще более тесный туннель и оказались рядом с нишей в стене. Эндрю остановился и поднял свечу, освещая то, что там находилось. Я в ужасе уставился на открывшееся зрелище. Там тянулись ряды полок, на которых лежали кости: черепа с пустыми глазницами, кости рук, ног, пальцев и еще какие-то непонятно от чего, все разных размеров, все вперемежку. И все человеческие!

– В катакомбах полным-полно склепов наподобие этого, – сказал Эндрю. – Они хорошо сохраняются здесь, в темноте.

Кости были маленькие, похожие на детские. Наверно, они принадлежали людям маленького народца.

Мы пошли дальше, и вскоре впереди стал слышен звук быстро бегущей воды. Мы свернули за угол – и верно, там струился даже не ручеек, а целая речка.

– Она течет под улицей перед собором, – Эндрю кивнул на темную воду, – и мы перейдем вон там…

Всего камней было девять, широких и плоских, но каждый лишь слегка выдавался над поверхностью воды.

Эндрю без труда зашагал с камня на камень. На другой стороне он остановился и повернулся, глядя, как я перехожу подземную реку.