Словом, наставник постарался, чтобы мне было над чем поразмыслить. И все эти разговоры о церквях, священниках и прихожанах в Пристауне то и дело возвращали меня к мысли о Боге. Может, все священнослужители заблуждаются? Если их Бог столь могуществен, почему Он не сделает ничего с Лихом? Почему позволяет ему развращать священников и распространять зло по всему городу?

Мой папа верующий, хотя он и не ходит в церковь. Никто из нашей семьи туда не ходит, потому что крестьянский труд и в воскресенье ждать не будет – у нас всегда то дойка, то другие домашние дела. Но теперь мне вдруг стало интересно, верит ли в Бога Ведьмак, в особенности с учетом того, что говорила мама – что когда-то он сам был священником.

– Вы верите в Бога? – спросил я его.

– Раньше верил, – ответил Ведьмак, и глаза его затуманились, как у человека, с головой ушедшего в свои мысли. – Ребенком я никогда не сомневался в существовании Бога, однако со временем сильно изменился. Видишь ли, парень, когда живешь на свете так долго, как я, некоторые вещи начинают вызывать удивление. Поэтому теперь я не так уверен, хотя полностью не отказался от этой идеи.

Однако послушай, что я расскажу тебе. Два или три раза в жизни я попадал в такой скверный переплет, что не чаял выпутаться. То были, конечно, стычки с порождениями тьмы, и я уже почти, а то и совсем был готов распрощаться с жизнью. Но как раз тогда, когда казалось, что все потеряно, в меня словно вливались свежие силы. Откуда они приходили, я могу лишь догадываться. Но с этими силами приходило и новое ощущение – будто кто-то или что-то на моей стороне. Я больше был не один.

Ведьмак замолчал и испустил глубокий вздох.

– Я не верю в Бога, о котором проповедуют в церкви. Не верю в старика с белой бородой. Но что-то наблюдает за тем, что мы делаем, и, если ты живешь как надо, в час нужды оно встанет рядом с тобой и вольет в тебя свою силу. Вот во что я верю. Ну, хватит прохлаждаться, парень. Пора в путь.

Я подхватил мешок и последовал за ним. Вскоре мы свернули с дороги и пошли напрямик через лес и широкий луг. Идти было легко и приятно, однако мы остановились задолго до захода солнца. Ведьмак слишком сильно вымотался. По-хорошему, ему следовало бы оставаться в Чипендене, восстанавливать силы после болезни.

У меня возникло скверное чувство, связанное с тем, что ждет нас впереди, – сильное ощущение опасности.

Пристаун, построенный на берегах реки Рибл, оказался самым большим городом, где мне когда-либо приходилось бывать. Мы спускались по склону холма, и река, словно огромная змея, мерцала оранжевым в лучах заходящего солнца.

Это был настоящий город церквей – сплошные шпили и башни, возвышающиеся над рядами небольших домов. Прямо на вершине холма, почти в центре города, стоял кафедральный собор. Внутри его легко поместились бы три самые большие церкви, какие мне приходилось видеть раньше. И еще колокольня… Построенная из известняка, почти белая и такая высокая, что, наверно, в дождливый день крест на ее вершине скрывался в облаках.

– Это самая большая колокольня в мире, да? – в волнении спросил я.