Филип взглянул на неё и отвёл взгляд.

После родов большую часть недели она провела в палате. Ребенок очень долго не давал ей уснуть, но, если не считать неделю адских колик, с ним не было ни легче, ни сложнее, чем она ожидала. Больше всего она страдала от скуки, но с этим ей помогал Марко. В местную компанию, с которой он выпивал, входили механики и техники, работающие в порту, и Марко рассказывал ей о инженерных проблемах, которые те пытались решить. Они были вроде консультантов, работающих за половину оклада. Она помогала им по доброй воле и из-за потребности делать то, что будет держать ум в тонусе. Пока Филип дремал в своей пластиковой кроватке, она настраивала программы диагностики очистителей воды. Построила виртуальный синхронный генератор последовательности, чтобы усилить чувствительность датчиков. Разработала программное обеспечение для тестирования ограничителей магнитного поля, сдерживающего ядро реактора.

Ограничителей вроде тех, которые вскоре погубят «Гамарру».

— Хорошо, — сказала Наоми. — Я посмотрю, что я могу сделать.

— У тебя есть доступ к другому кораблю? — спросил Филип.

— Я могу взять что-нибудь на прокат.

— Нельзя брать на прокат. Не должно оставаться следов.

Она понимала, если это произойдёт, вооружённые люди придут за Филипом, Цином и всеми остальными. Может, силы безопасности, может, соперничающая фракция, а может, кто-то ещё, о ком она даже подумала. Но будут последствия. И будет насилие.

— Я могу взять на прокат тайно, — сказала Наоми. — Если не получится, я позабочусь, чтобы следы не привели к тебе.

Филип сглотнул. На мгновение она увидела, как в нём промелькнул страх. Ему было шестнадцать лет. На год моложе неё, когда она встретила его отца. На три года моложе неё, когда она держала его на груди, чтобы покормить.

— Я бы искала тебя, если бы он мне позволил, — сказала Наоми. Слова сорвались с языка из-за потребности, которую она не могла контролировать. Он был мальчишкой. Он нёс бремя, которое на него уже возложил Марко. Которое сделало его ответственным, как она понимала, за далеко не доброе дело. Она поднялась на ноги. — Тебе не нужно ничего делать. Только мне. Если бы он мне позволил.

«Если бы он мне позволил, — слова были тяжелыми и токсичными, словно свинец. — Я бы сделала то, что хотела, вот только он всё ещё контролировал меня. Всё ещё контролировал. После всех этих лет, всех этих перемен, и после всего того, что я сделала и кем стала, я бы не оставила тебя ему, вот только Марко всё ещё контролирует меня. Сдерживает меня. Наказывает меня за то, что не позволяю контролировать себя открыто».

— Ладно, — сказал Филип. Выражение его лица было пустым.

Наоми кивнула. Её руки так сильно сжались в кулаки, что болели костяшки пальцев.

— Дай мне день, чтобы узнать больше.

— Приходи в клуб, — сказал Филип. — Если нас там не будет, просто подожди, и мы свяжемся. Мы должны быть в движении.

«Я думала, что смогу остаться с тобой,» — подумала она, а потом возненавидела себя за разочарование, которое почувствовала. Это было не воссоединение. Её незавершённое дело с Филипом, может, и привело её сюда, но он делал что-то ещё. Что-то, что привело давно потерянную мать обратно в его жизнь. Если она хотела сидеть рядом с ним, есть сладости и делиться историями, как они раньше никогда не делали, то это её проблема.