– А она сработает?

– Взгляните на их лица. Они уже успокаиваются.

– Почему вы раньше мне не сказали?!

– Потому что если бы они прознали, на какую ерунду тратятся деньги, газеты разорвали бы меня на куски – вмешались бы сенаторы, Конгресс, Господь Бог. Все это глупо и наивно до чертиков, но ведь работает. Это – Земля. Больше меня ничего не интересует. Это – Земля. Клочок Земли, к которому человек может прикоснуться и сказать: «Это Иллинойс. Город, который я знавал. И здания мне знакомы. Это уголок Земли, перенесенный сюда ради меня, чтобы я мог за него держаться, пока сюда не привезут еще и не прогонят одиночество навсегда».

– Дьявольски изощренно.

Улыбаясь, люди заказали виски на всех по второму кругу.

– Командир, члены экипажа на нашем корабле родом из четырнадцати маленьких городов. Их так специально отбирали. На этой улочке из каждого городка взято по одному зданию. Бармен, священники, бакалейщик, все тридцать человек экипажа второй ракеты – из этих городков.

– Тридцать? Не считая спасательного экипажа?

Психиатр не без удовольствия пробежался взглядом по лестнице на балкон, по запертым дверям. Одна из них чуть приоткрылась, и в щелочке на мгновение мелькнуло прекрасное синее око.

– Каждый месяц мы будем привозить все больше огней и городов, все больше людей – больше земного. Все должно быть знакомое. То, что знакомо, здравому уму на пользу. Первый раунд мы выиграли. Не будем стоять на месте – будем выигрывать и дальше.

Люди начали смеяться, разговаривать, хлопать друг друга по плечу. Некоторые вышли и направились в дом напротив – подстричься, поиграть в бильярд, в бакалейную лавку; кто-то скрылся в церковной тиши, и органная музыка послышалась как раз перед тем, как пианист в салуне, освещенном хрустальной люстрой, заиграл «Фрэнки и Джонни». Двое, смеясь, поднялись по лестнице к дверям, что на балкончике.

– Командир, я человек непьющий. Как насчет ананасного коктейля в закусочной напротив?

– Что? А-а. Я вот думаю… про Смита. – Командир повернулся к нему. – Он остался на корабле. Как вы считаете… может, привести Смита сюда, к нам? Будет ли от этого толк? Понравится ли ему здесь? Осчастливит ли его?

– Во всяком случае, попытаемся, – сказал доктор.

Пианист очень громко заиграл «Мою старую компанию». Все запели. Некоторые затанцевали. И городок, словно алмаз, сверкал в темноте пустыни. Одинокий Марс, черное небо, полное звезд, напор ветра, луны восходят, моря и древние города мертвы. Но лучезарный полосатый шест над парикмахерской вращался, и окна церкви окрасились в цвета кока-колы, лимонада и ежевичного напитка.

На пианино кто-то тренькал «Skip to My Lou» – через полчаса после того, как командир, психиатр и некто третий вошли в закусочную и сели.

– Три ананасных коктейля, – сказал командир.

Они сидели, почитывая журналы и медленно покручиваясь на винтовых табуретах, пока девушка за стойкой не принесла и не поставила к локтю каждого из них по стакану коктейля.

И все трое разом потянулись к соломинкам.

1952 г. Опубликовано в 2009 г.