Нил разлил виски, добавил лед, подал Сэму стакан, а затем, облегченно вздохнув, плюхнулся в одно из удобных кресел, стоящих по обе стороны горящего камина.

— Теперь рассказывай, как прошел ланч.

Сэм опустился в кресло напротив.

— Думаю, все в порядке.

— Ничего неприятного? Никаких намеков на увольнение?

Сэм рассмеялся. Хорошо, когда не ходят вокруг да около, а сразу приступают к делу. Приятно иметь дело с человеком, которого знаешь почти всю жизнь.

— Как раз наоборот.

— Да ну? Значит, новая должность?

— Ага.

— В Штатах?

— Нет, здесь. В Великобритании.

— А где именно?

Сэм ответил не сразу. Он сделал глоток — виски было холодное, крепкое, с «дымком», потом поставил стакан на столик.

— Ты слышал когда-нибудь о Мактаггертах из Бакли?

— Что? Те самые спецы по твиду из Сазерленда?

— Да.

— Конечно слышал. Любой мало-мальски уважаемый сельский джентльмен носит охотничий костюм из твида «бакли». У отца был такой, вернее сказать, был и остался. Материал вечный, словно панцирь. Только не говори, что у них плохи дела. — Нил фыркнул, такой невероятной казалась ему подобная мысль.

— Были плохи. Но «Старрок и Суинфилд» выкупили фирму несколько месяцев назад. Странно, что ты об этом не знал. Или ты не читаешь «Файнэншнл таймс»?

— Читаю ежедневно, но эту информацию пропустил. Я ведь не занимаюсь текстильной промышленностью. Черт, в голове не укладывается, что Мактаггерт пошел ко дну. — Нил невесело усмехнулся. — Вечная история. Нельзя делать деньги на продукции, которой сносу нет.

— Да, конечно, это одна из трудностей, но были и другие. Они совсем не разнообразили ассортимент. Судя по всему, хозяева были людьми старомодными и не видели необходимости что-то менять. Но даже классический твид не пользуется прежним спросом. Большие поместья продаются, охотничьи угодья пустеют, и одежду из твида для егерей и лесничих заказывают все меньше. Кроме того, старик Мактаггерт пару лет назад умер, а двое его сыновей семейным бизнесом не интересуются. Один занимается компьютерами, а у другого — огромный гараж на окраине Глазго. И возвращаться на фабрику у них желания не было. Полагаю, жизнь на далеком севере потеряла для них всякую притягательность.

— Обычная история, — вздохнул Нил. — Что ж, у каждого свои цели. Так что же было потом?

— Они сразу же распродали прилегающие здания, а потом выставили на продажу главный корпус фабрики и землю. Однако с выгодой продать не удавалось. Тем временем рабочие обратились в местное муниципальное управление промышленностью и, объединив средства и усилия, выкупили фабрику. Трудность заключалась в том, что в тех местах, как тебе известно, ограничен резерв рабочей силы. Хотя те, что работают, — настоящие мастера и умельцы, передают навыки по наследству, от отца к сыну. — Сэм осушил стакан. — Ну, в общем, они работали, получали кое-какие заказы, экспортировали часть продукции в Штаты, и так оно шло помаленьку, как вдруг случилось несчастье. На два месяца зарядили непрерывные дожди, река вышла из берегов и затопила фабрику на высоту человеческого роста. Все пропало — товар на складах, компьютеры, большая часть оборудования. Это был конец. Банки отказались кредитовать фабрику, муниципальное управление помочь не могло, и рабочим грозила полная безработица.