Вот урод.

— Я огляделась и увидела, что в кабинете открыто окно. Ветер сдул лист бумаги с твоего стола.

— Ты знаешь правила. Если хочешь уйти — вперед, но ты знаешь последствия.

— И поэтому ты запираешь меня здесь, учитывая, что я не могу уйти.

— Да, именно потому. Я оставлю комнату незапертой, но за твоей дверью всегда кто-то будет.

Я морщу нос и думаю о том, что он сказал. Если моя дверь остается незапертой, это означает, что другие всегда смогут войти, даже когда я сплю.

— У кого есть копия ключа от двери? — это озвучит безумно, но я буду чувствовать себя в большей безопасности, если дверь останется запертой.

Джуд ничем не показал, что хочет причинить мне вред, и он постоянно говорит, что не собирается этого делать, но это не значит, что его парни столь же по-доброму настроены к шестнадцатилетней девушке.

— У шеф-повара, доктора и горничной. Но эта камера всегда включена, и я могу тебя видеть, где бы я ни был.

— А если тебя здесь не будет?

— Ты будешь со мной.

Я думаю обо всей этой ситуации, и да, я буду чувствовать себя в большей безопасности — именно в безопасности — если буду знать, что дверь заперта.

— Ты можешь держать дверь запертой?

— Боишься, что поддашься соблазну и сбежишь?

— Ты действительно говнюк. Я знаю, что не уйду, но я не хочу, чтобы меня избили или изнасиловали, если кто-то вдруг решит, что защищать меня — ниже их достоинства. Или подумает: ну вот, симпатичная шестнадцатилетняя девочка, так почему бы не поразвлечься.

— Тебе скоро семнадцать, и если кто-нибудь из моих людей прикоснется к тебе, я убью их.

— Я не идиотка, Джуд. Среди преступников нет такого понятия, как преданность. Они все с радостью продадут тебя, если решат, что так будет для них лучше.

— Хм, интересная идея.

— И чем же?

— Тем, что ты коснешься каждого и посмотришь, что и как.

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулась к стольким людям?

— Мы начнем с моего шеф-повара, когда он принесет нам обед.

— Я не дрессированная обезьяна, и я не знаю, как это работает. Я понятия не имею, как часто я могу это делать, чтобы не выдохнуться. Я не могу выступать по команде.

Раздается стук в дверь, и мужчина в клетчатом черно-белом фартуке вкатывает внутрь тележку с двумя серебряными куполами на ней. Ему лет шестьдесят, лысый с седеющими усами.

— Ланч, сэр, — говорит он Джуду.

— Спасибо, пожалуйста, принесите его сюда.

У Джуда такие хорошие манеры для бессердечного ублюдка.

Джуд смотрит на меня, пока старик катит тележку к нам. Он слегка дергает головой в сторону, показывая, что я должна к нему прикоснуться.

— Спасибо, запах потрясающий, — говорю я, когда он поднимает серебряный купол с моей стороны. Я легко касаюсь его руки, и вот, я в видении.

Мужчина сидит дома, в тихой столовой, обедает в одиночестве. Я оглядываюсь и замечаю большую черно-белую фотографию над камином. Это старая свадебная фотография. Совсем молодой шеф-повар и потрясающая блондинка. Они оба улыбаются в камеру. Они выглядят такими счастливыми.

Стол накрыл еще на одного, хотя больше за ним никто не сидит. Я продолжаю оглядываться вокруг и вижу вазу на каминной полке — это урна с прахом.