А вот русские – совсем другие. Если они предоставят нам всю необходимую помощь… А наш новый король будет потомком не только Эдуарда Брюса, но и прапрадеда последнего короля Эйре Бриана Бора, одного из величайших королей всей Ирландии. Вот тогда мы, возможно, получим ту самую фигуру, вокруг которой можно будет объединить всю Ирландию без разделения на образованных горожан и неграмотных поселян, а также без различия клановой принадлежности.

Когда я поделился своей идеей с югорусским канцлером, тот подумал, и сказал:

– Знаете, Джон, это интересно. А как вы думаете, остальные ваши соратники согласятся на такой ход?

– Не знаю, – ответил я, – но думаю, что да. Особенно, если мы освободим Ирландию, сражаясь под его знаменами.

– Или, тем более, под его личным командованием… – задумчиво сказал канцлер, – Ладно, Джон, посмотрим.

Виктор, однако, сначала принял эту идею, как говорят русские, в штыки.

– Джон, да какой я, в задницу, ирландский король? Я русский?! Понимаешь? – недовольно сказал он. – Мало ли что мой предок когда-то был вашим королем – так это было так давно, что уже никто и не скажет, что это было на самом деле…

Но после моих длительных уговоров и, самое главное, после одного продолжительного разговора с канцлером Тамбовцевым Виктор все-таки согласился возглавить нашу борьбу, и сесть после победы над англичанами на ирландский трон. Причем, судя по его словам, приказ поступил с самого верха, где ему было сказано: – «Надо, Федя, надо!» При чем тут какой-то Федя, я до конца так и не понял.

Виктор захлопнул учебник, взял в руки гитару и запел что-то грустное, но берущее за душу: «И вот опять вагоны, перегоны, перегоны, и стыки рельс отсчитывают путь…». Так он перевел с русского на английский исполняемую им песню.

Да, поет он хорошо – что тоже немаловажно для ирландца. Конечно, гитара – не арфа, но и на ней можно наигрывать жигу или рил. Дорога нам предстоит неблизкая, попробую научить его ирландским песням; будущий ирландский король обязан знать музыку своей страны.

И тут я вдруг подумал: еще совсем недавно ирландская независимость для меня была чем-то вроде надежды на царствие Небесное – я верил, что оно придет, но будет это нескоро, и я до этого счастливого времени не доживу.

А вот теперь я был уверен в том, что Ирландия уже в следующем году станет свободной, и возблагодарил Господа за то, что он послал нам этих безбашенных русских. Мы, ирландцы, совершенно такие же, и если я смогу хоть как-нибудь повлиять на это, то Ирландия всегда будет лучшим другом России. Мы, ирландцы, умеем помнить добро.

Сегодня на прием у меня записан статский советник Илья Николаевич Ульянов. Недавно я пригласил его в Константинополь, предложив пост министра просвещения Югороссии. И я очень рад, что обремененный большой семьей Илья Николаевич все же решился приехать по моему приглашению. Хотя, как доложили мне с таможни, прибыл он сюда пока лишь собственной персоной. Видимо, семью в дальнюю дорогу брать он пока не рискнул. В общем, с его стороны это вполне правильное решение.